потому что за окном, пропуская встречную машину и осматриваясь по сторонам, переходит дорогу Глеб Стрельцов.
Моя реакция ошеломляющая.
Роняя волосы, впиваюсь глазами в высокую, широкоплечую фигуру, которая переходит на легкую трусцу и оббегает капот припаркованной внизу по улице “тойоты”.
На нем потрепанные джинсы и серая тенниска, на ногах кроссовки. Щеки покрывает щетина, а на лице выражение сосредоточенности и этой особой внимательности к миру, которую я замечала у него неоднократно. Будто он видит все, что происходит вокруг него, даже когда держит свои глаза закрытыми.
Мой живот посещает тягучая чувственная тяжесть, от которой чуть сжимаю бедра.
У этого мужчины потрясающая фигура, и он… чертовски отлично целуется.
У него крайне своеобразное и хромое чувство юмора, но он напичкан другими поразительными талантами. Черт. Кажется, я не смогу забыть его губы, даже если буду упираться изо всех сил.
Уверенной упругой походкой он подходит к дверям “Фуа-Гра” и скрывается за ними.
Вспыхиваю и чувствую, как тяжелеет моя грудь и напрягаются соски.
Ту пару секунд, которые уходят у него на то, чтобы возникнуть у стойки администратора, я велю себе дышать.
Засунув пальцы в передний карман джинсов, Стрельцов поворачивает голову и осматривает зал.
Когда его глаза находят меня, я чувствую их повсюду.
Изучив меня сверху донизу, он переводит глаза на Матвея, который комментирует содержание меню, но с тех пор, как у нас появился “третий лишний”, я его не слушаю.
Постукивая по столу ногтем, наблюдаю за тем, как капитан Стрельцов направляется к нам. Положив ногу на ногу, подпираю пальцами подбородок и смотрю в его зеленые глаза.
— Доброе утро, — остановившись над столом, объявляет наш гость.
— Доброе, — отвечаю, изображая дружелюбие.
Задержав взгляд на моем лице, переводит его на Матвея.
Подняв глаза, парень смотрит на пришельца молча и без особого энтузиазма.
— Погуляй минуту, — велит ему Стрельцов.
Такая постановка вопроса поражает не только меня, но и моего оператора.
Выгнув брови, парень спрашивает:
— Ты его знаешь?
Этот вопрос вызывает внезапный прилив крови к моим щекам, потому что я знаю “его” ближе некуда, но не хотела бы делиться этим нюансом с Матвеем.
— Кхм… — отвечаю ему. — Да.
— Ладно тогда, — бормочет недовольно, вставая из-за стола и рассматривая Стрельцова.
В силу своей природной неспособности быть милым, тот молча ждет, пока место напротив меня опустеет. Заняв его, выкладывает на стол руки и сцепляет в замок пальцы, чуть подавшись ко мне.
Тыльная сторона его ладоней покрыта венами, а внутренняя довольно грубая для того, чтобы напомнить — капитан Стрельцов не белоручка. Почему от этого у меня плавится кожа, пытаюсь не думать. Может быть, это мой личный фетиш, а может быть, я просто терпеть не могу мужчин, которые не держали в руках ничего тяжелее шариковой ручки.
В вороте его тенниски я вижу ямочку между ключицами у основания сильной загорелой шеи.
Обвожу губы языком, поднимая глаза к его лицу.
Он выглядит бодрым и отдохнувшим, и это чертовски ему идет. Просто до мурашек у меня на коже!
— Я что, арестована? — интересуюсь у него.
— Ты что-то нарушила? — интересуется в ответ.
— То есть чтобы меня арестовать, тебе нужен повод?
Смотрим друг другу в глаза, и я всем видом даю понять, что его выкрутасы в тот день, когда я увидела его впервые, больше для меня не загадка. Всем своим видом он дает понять, что у него нет угрызений совести по этому поводу, но, хоть и на секунду, все же отводит глаза.
— Ты не арестована, — говорит наконец-то.
— С моей души упал камень, — фыркаю. — Ты что, за мной следишь?
— Я здесь проездом. Увидел твою машину.
— Я это запомню.
— Как дела?
Его глаза скользят по моему лицу и задевают губы. Ловлю себя на том, что его губы кажутся мне чертовым десертом.
— У меня все прекрасно… — отвечаю ему. — А у тебя?
— Давай поужинаем, — меняет он тему.
— Я думала, когда мужчина получает то, что хочет, его днем с огнем не найдешь, — выгибаю брови. — В чем дело, хочешь “еще”?
— Ты думала, будет по-другому?
— Я не думала. Я ветреная, и все такое прочее. Может тебе лучше найти кого-нибудь другого для ужина, потому что на завтрак я не остаюсь.
— Завтрак я не предлагаю, — произносит он. — Так что?
Мое тело сковывает напряжением, когда пристально смотрю в его глаза.
Если это границы наших отношений, то они расставлены. Просто секс. Это просто секс. Это просто ужин. Но в моей голове срываются на вой все тревожные сирены разом, и, прежде чем дать ему ответ, я пытаюсь понять источник этой сумасшедшей паники.
Пока ремешок босоножки упрямо сопротивляется моим попыткам затолкать его в петлю, поднимаю глаза и встречаю собственное отражение в напольном зеркале, которое занимает один из углов хозяйской спальни моей квартиры.
В отражении на мне только черные босоножки на десятисантиметровых шпильках и кружевные стринги того же цвета.
Справившись с застежкой, встаю с края своей постели и, опустив голову, встряхиваю волосами. Запустив в них пальцы, взъерошиваю и поднимаю корни, пытаясь игнорировать носящиеся по коже разряды электричества.
Уже почти семь. Обычно я не опаздываю на свидания, но Стрельцова с удовольствием заставлю подождать. Мне нравится думать, что я контролирую ситуацию, и я хочу, чтобы он тоже об этом не забывал. Совместный ужин — еще не означает совместный секс, особенно если этот человек снова вздумает лезть мне под кожу своими дознавательными трюками.
Собрав волосы в пухлый пучок на макушке, вгоняю в него шпильки. Одну за другой, до тех пор, пока моя прическа не приобретает стопроцентную устойчивость.
Маленькие бриллианты в моих
