Роберта громко рассмеялась.
— Нет, такими вещами я предпочитаю заниматься в одиночестве. Вряд ли Кевин хоть раз в жизни пробовал пиццу.
— И тебе нравится этот человек? — не без ехидства спросил Клемент. — Знаешь, в Каррикмансе есть театр. И кино тоже. И даже пара-тройка клубов.
— А что это ты вдруг взялся их рекламировать?
— Соблазняю тебе остаться в наших местах работать на твоего отца. Он был бы в восторге… Я — тоже. — Клемент поднялся и подал руку своей спутнице. — Нам пора домой.
По дороге он продолжил разговор.
— Так почему бы тебе не переехать в Каррикманс?
Роберта печально улыбнулась.
— Я бы не прочь. Но… вдруг мои родители вдрызг разругаются? Тогда все будет выглядеть так, будто на сей раз я бросила мою мать.
— Каррикманс и Дублин не так уж далеки друг от друга.
— Знаю… — Роберта тяжело вздохнула. — Нет, пока лучше ни о чем не думать. Пусть отец сначала поправится. И еще я должна закончить работу над портретом. Учти, я так стараюсь, что ты разоришься, оплачивая мои труды!
— Не сомневаюсь в качестве твоей работы. — Клемент покосился на Роберту, направляя машину на узкую извилистую аллею, ведущую к Финьюкейн-фарм. — Но ты веришь, что для меня тут дело не в одних деньгах?
— Верю, — кивнула молодая женщина. — Ведь так здорово найти то, что проглядели остальные!
— Точно! — с удовлетворением отозвался Клемент. — Не все, однако, это понимают.
Он затормозил и помог Роберте выбраться из машины.
— Спасибо, эти шпильки совсем не годятся для фермерских дворов.
— Однако на них ты выглядишь весьма сек… — Клемент осекся и немного помолчал, прежде чем продолжить. — Хмм… боюсь, в наказание за мою откровенность ты выгонишь меня без кофе.
— Как, ты же только что пил кофе?
— Ну, вообще-то, я набиваюсь в гости. — Он испытующе посмотрел на Роберту. — Или ты испугаешься грабежа и насилия?
— Нисколько. И не без оснований. — Она бросила через плечо лукавый взгляд, вставляя ключ в старинный замок. — Ты ведь не станешь меня огорчать, побоявшись, что я не закончу реставрацию.
— Ты суровая женщина, Роберта Бринсли! Слушай, ты оставила свет включенным, когда мы уехали? — спросил Клемент, когда они вошли в кухню.
— Я всегда так делаю. — Роберта бросила сумочку на стол. — Я выпью минералки. Дать тебе пива? Или все-таки сварить кофе?
Клемент остановился на пиве. А затем, вместо того чтобы по своей любимой привычке усесться на стол, попросил разрешения снять пиджак и опустился на потертый стул с кожаным сиденьем, стоящий у каменного очага.
Роберта улыбнулась, садясь на соседний стул.
— Какой, должно быть, у нас сейчас домашний вид…
— У меня был трудный день. У тебя тоже. Давай просто спокойно посидим. — И Клемент поднял стакан с пивом. — За мою умную леди!
Роберта поблагодарила его легким наклоном головы и тоже подняла стакан.
— Снимать старый лак — занятие для терпеливых и сильных духом. Мне еще много осталось.
Клемент поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее.
— А тебе не надоедает? Каждый день одно и то же…
— Ну, бывает, — призналась Роберта. — Но только тогда, когда я вижу, что полотно и в отреставрированном виде не шедевр. Пресса поднимает такой шум из-за каждой находки, что люди думают, будто любая картина с чердака или с дешевой распродажи — бесценная жемчужина. Хотя обычно это просто приятная картинка, не более того. — Роберта улыбнулась своему гостю. — Но портрет работы Силвиса совсем другое дело. Это безумно захватывающее занятие — возвращать миру красоту! Да еще когда знаешь, что первая увидишь картину. Первая за столько времени!
— Понимаю тебя. — Клемент посмотрел на Роберту. — Кстати, интересно было бы послушать, что скажет твой владелец галереи, если приедет на аукцион.
Она кивнула.
— Кевин очень хорошо разбирается в нашем деле. И его мнение представляет известный интерес.
— Ты упоминала обо мне?
— Когда Кевин позвонил, я решила, что это ты.
— И как он? Ему не понравилось?
— Почему бы вдруг?
— Если бы ты была моей девушкой, мне бы это не понравилось.
— Я не девушка Кевина, — твердо произнесла Роберта. — И вообще не девушка кого бы то ни было.
— В таком случае…
Его поцелуй положил конец разговору. Губы Роберты раскрылись от удивления, и Клемент, резко вдохнув, подхватил на руки и посадил молодую женщину себе на колени. Потом вытащил из ее прически шпильки и запустил пальцы в волосы, так что золотистые пряди окружили сияющим ореолом лицо Роберты.
Клемент заглянул ей в глаза, а затем так крепко прижал к себе, что она ощутила, как сильно и совсем рядом бьется его сердце. Она прильнула к нему, ощутив бедром его сильную эрекцию. Клемент тем временем расстегнул молнию ее платья, и молодая женщина задрожала, когда его пальцы пробежали по ее спине, а платье скользнуло с плеч. Он коснулся ее груди, которая мгновенно напряглась под тонким шелком. Тогда он нетерпеливо стащил лифчик, чтобы прикоснуться горячими губами к набухшим соскам. Роберта застонала, и Клемент снова впился ей в губы.
— Хочу тебя, — выдохнул он.
— Знаю, — одними губами ответила Роберта.
К разочарованию молодой женщины, Клемент оторвался от ее рта.
— Прости, я не хотел, чтобы это было так. Не сейчас, во всяком случае.
Роберта чуть откинулась назад, тяжело дыша, и посмотрела на него в упор.
— Собирался дождаться, когда ты закончишь реставрацию… И не сверкай на меня глазами! — добавил Клемент, удерживая попытавшуюся вырваться Роберту. — Я просто не хотел, чтобы деловые соображения мешались с личными. Я жажду женщину, а не реставратора.
Роберта успокоилась и доверчиво прижалась к его плечу.
— Ты хочешь спать со мной?
— Лелею надежду, — угрюмо отозвался Клемент. — Но не сегодня ночью. А то вдруг ты подумаешь, что я набросился на тебя, воспользовавшись отъездом твоих родителей.
— Но я живу здесь одна уже давно… Когда ты приехал в первый раз…
— Я увидел тебя и сразу захотел затащить тебя в постель, — решительно прервал ее Клемент. — Но… ты дочь Ричарда Бринсли. Не в моих принципах соблазнять дочь приятеля, как только тот повернулся ко мне спиной.
Роберта поднялась, приводя в порядок одежду.
— И само собой разумеется, о моих желаниях ты не думал.
Клемент вскочил и шагнул к ней.
— Неужто ты скажешь, что равнодушна ко мне?
— Не скажу. Но я бы не позволила тебе затащить меня в постель, — солгала Роберта, пытаясь скрыть разочарование. — Я не девочка на одну ночь.
Клемент сжал ее в объятиях. А его глаза полыхнули таким гневом, что Роберта испуганно смолкла.
