Брендон допивал на кухне чай. Стоило лишь Коре взглянуть на него, как в ее жилах забурлила кровь. Машинально проведя языком по губам, она подумала о том, что до сих пор, будто наяву, ощущает обжигающие прикосновения рук, в которых сейчас находится чашка. Не говоря уже о жаре сильного тела Брендона, пылкости его объятий, жадности поцелуев…
Ох, не к месту сейчас подобные воспоминания! Ночь кончилась, наступил день, вернулись заботы, поэтому пора наконец избавиться от застилающего мозг чувственного тумана. Эти мысли молнией промелькнули в голове Коры.
С почти неуловимой улыбкой глядя на нее, Брендон заметил, как дрогнули ее губы.
Интересно, осознает ли она, насколько красива? — подумал он. Ведь в ней присутствует нечто большее, чем обыкновенная внешняя привлекательность. Что-то такое, что идет из самых потаенных глубин души. Порой она кажется совершенно прозрачной, трогательно беззащитной.
Продолжая размышлять, Брендон проследил за тем, как Кора взяла чашку, положила в нее чайный пакетик и залила кипятком. Затем отрезала ломтик хлеба и принялась намазывать на него сливочное масло. Посреди этого процесса она бросила на Брендона беглый взгляд.
— Ты должен был разбудить меня тогда же, когда проснулся сам. — В ее голосе чувствовалась легкая напряженность, как будто она изо всех сил старалась говорить с естественными интонациями. Закончив намазывать масло, Кора размешала ложечкой чай, затем вновь посмотрела на Брендона и впилась зубами в хлеб. Откусила кусочек, сжевала, запила чаем и лишь затем спросила: — Так почему ты меня не разбудил?
Брендон был свеж и бодр, его волосы еще влажно поблескивали после душа, и любой, кто взглянул бы на него сейчас, увидел бы в нем преуспевающего бизнесмена — благодаря элегантному, безупречно сидевшему костюму, белой рубашке, шелковому галстуку и дорогим туфлям.
— Не только не разбудил, но еще и выключил будильник, — невозмутимо произнес Брендон. Затем он посмотрел на наручные часы и вновь взглянул на Кору. — Куда тебе спешить? Ведь галерею ты открываешь в десять.
Она даже перестала жевать.
— Нет, это возмутительно! Просто выходит за всякие рамки! Не знаю, кто еще на моем месте терпел бы подобное издевательство!
— Тише-тише, — усмехнулся Брендон. — Лу невесть что подумает… — Он имел в виду горничную и по совместительству кухарку, жену дворецкого Бена.
— Лу еще не пришла! — тем же раздраженным тоном отрезала Кора.
— Хорошо, тогда объясни, в чем суть моего издевательства, раз уж ты употребила это слово.
— Я уже тысячу раз объясняла! Моя галерея такой же бизнес, как и твоя корпорация, пойми же ты это наконец! И у меня могут быть дела помимо открытия и закрытия входных дверей. Правильно, доступ для посетителей начинается в десять, но в половине десятого у меня назначена встреча с одним скульптором. Почему я должна посвящать тебя в каждую деталь своей работы? Разве сам ты рассказываешь мне обо всех мелочах ваших производственных процессов?
Брендон качнул головой.
— Не считаю необходимым.
— Вот! — взмахнула Кора чашкой, едва не расплескав при этом чай. — Золотые слова! Но от меня ты почему-то постоянно требуешь отчета.
— Не кипятись, я не особенно-то тебя и расспрашиваю.
— Да, ты просто решил все за меня: когда мне вставать, в котором часу открывать галерею и прочее… — Кора подавила вздох. Почему у нас всегда так? — промелькнуло в ее голове. Ночью все замечательно, а днем начинается какая-то чушь. И откуда только это берется? Она посмотрела на Брендона. Как он потрясающе выглядит!
У нее вдруг возникло желание забыть обо всем на свете, вернуться с Брендоном в спальню и продолжить то, что происходило ночью.
Однако она понимала, какую опасность таят в себе подобные мысли. Если уступишь искушению, существует реальная возможность опоздать на деловую встречу, что недопустимо. Это скажет любой бизнесмен.
Поэтому, то и дело поглядывая на наручные часы, Кора принялась с хмурым видом доедать хлеб с маслом.
— Ладно, прости, если что не так, — негромко произнес Брендон. — Возможно, я и в самом деле поступил опрометчиво, не разбудив тебя…
— Не сомневайся, — буркнула Кора.
— …но вечером ты показалась мне такой усталой, — спокойно закончил Брендон фразу. — По-моему, на тебя плохо действует история с Ритой и… этим твоим, как его… Руппи.
— Он давно не мой. Да и вряд ли когда-либо считал себя таковым. — Она усмехнулась. — Скорее наоборот, это я, по его мнению, принадлежала ему.
— Как бы то ни было, я бы советовал тебе не обращать внимания на попытки постороннего влияния. На нашей с тобой жизни они никак не скажутся.
Хорошо бы, мрачно подумала Кора, отправляя в рот последний кусочек бутерброда.
Тут на стене зазвонил телефон внутренней связи, и Брендон ответил. После короткого разговора он повернулся к Коре.
— Бен поставил автомобили перед крыльцом, можем ехать.
Дворецкий Бен каждый день готовил «даймлер» и «бентли» к выезду, затем подгонял к парадному подъезду, чтобы Коре и Брендону не нужно было идти в гараж. Порой ему приходилось исполнять роль автомеханика, за что он получал дополнительную плату.
— Замечательно, — откликнулась Кора, допивая чай. — Как раз вовремя. Надеюсь, я все же успею на свою встречу.
— Ты ведь даже не позавтракала как следует, — с укоризной качая головой, заметил Брендон.
— Ничего, скоро ланч. А пока захвачу с собой вот это. — Она взяла из стоявшей на столе вазы большое зеленое яблоко и положила его к себе в сумочку.
Брендон укатил первым, на прощание махнув рукой из окошка.
Некоторое время Кора смотрела вслед «бентли», потом спохватилась, что ей самой давно пора выехать из дому, если она не хочет опоздать на встречу со скульптором Стивом Маккеем.
Повторив путь Брендона, Кора проследовала в своем «даймлере» по центральной аллее, оставила за спиной аккуратно подстриженные газоны, пестрые клумбы между шаровидными кустами самшита и покинула территорию особняка. Вырулив на трассу, слилась с потоком транспорта, движущегося в направлении города.
Пока ехала, в ее голове теснились воспоминания о бурно проведенной ночи. Приятнее всего были те, что относились к внезапно проявившейся вчера нежности Брендона.
