Эрик насупился и забрал у нее ракушку.
— Как можно так относиться к сказке? — спросил он с укоризной. — Она всегда должна быть недосягаемой, таинственной. На то она и сказка…
— Как подарки на Рождество, которые открывают только после Рождества? — поинтересовалась Мик.
— Что-то вроде. Правда, я никогда не праздновал Рождество. Родители только рассказывали мне о нем.
— Рождество — веселый праздник, — заметила Мик. — Если, конечно, ты не остаешься в этот вечер один…
Она разом погрустнела, осунулась, и Эрик тут же это заметил. Видно, не только ему горько и плохо от одиночества. Ему захотелось как-то подбодрить Мик, сказать ей что-нибудь веселое. Эрик спрятал раковину в карман шорт и заговорщически подмигнул Мик.
— Как видишь, погода исправилась, и мы можем плыть. К тому же у нас с тобой на сегодня кое-что намечено…
— Что же? — удивленно поинтересовалась Мик. Ей казалось, что никаких особенных планов на сегодняшний день не было. — Ты хочешь показать мне, как ловишь рыбу?
— Нет. Пожалуй, это будет даже интереснее.
— Ну?
— Старый выпивоха Риокаа пригласил нас в гости. Если мы поторопимся, то оправдаем его ожидания. Поверь мне, это будет забавно.
— Верю, — улыбнулась Мик.
Она обрадовалась приглашению, и ее лицо тут же просветлело. Ей не столько хотелось идти в гости к старику Риокаа, сколько хотелось идти туда с Эриком. С ним она готова была отправиться хоть на край света.
На этот раз их путешествие обошлось без приключений. Вернувшись, Мик первым же делом побежала споласкиваться и переодеваться.
Неподалеку от дома Эрика был устроен душ — нехитрое приспособление, сооруженное из куска брезента, привязанного к двум деревянным жердям. К брезенту была примотана веревка. Когда ее дергали, она открывала желобок, с которого стекала вода. Безусловно, Эрик мог бы обзавестись нормальной душевой кабинкой, но это, видимо, не входило в его планы. Мик не уставала удивляться тому, как Эрик не терпел любого посягательства на свое «дикарство».
Мик сполоснулась под душем и вернулась в дом, где застала на удивление хмурого Эрика. Он смотрел на нее так, будто она сделала что-то непоправимое. От его взгляда Мик стало не по себе.
— В чем дело? — поспешила выяснить она. — Почему ты смотришь на меня так, словно я спрятала в твоем доме фунт кокаина?
— Нет, ты просто устроила в моем доме настоящий кавардак. — Эрик ткнул пальцем в алую блузку, мило висящую на одном из стульев, разрисованных человечками.
— Кавардак?! — Мик чуть не поперхнулась от возмущения. — Так это ты называешь кавардаком?! И из-за одной несчастной блузки ты смотришь на меня, как волк?
— Одной?! А это что? — Эрик указал на юбку, которая полыхала алым пламенем на одном из сундуков.
— Ну знаешь! — вспыхнула Мик. — Если из-за какой-то юбки ты намерен читать мне мораль…
— Из-за какой-то? Оглянись вокруг! Вся моя мебель превратилась в вешалки для твоей одежды!
Мик оглянулась. В чем-то Эрик был прав. Стулья, сундуки и прочие предметы мебели носили на себе отпечаток присутствия Мик. Даже печь в доме Эрика стала подставкой для ее любимых длинных сережек и парфюмерии. И все-таки, зачем было так кричать? Да, Мик не очень-то аккуратная девушка. Но нельзя же быть таким маньяком, помешанным на порядке!
— Ну ладно, — согласилась Мик. — Я положила парочку своих вещей туда, где им не стоило лежать. Но разве это повод для такого крика? Я могу все убрать…
— Уж пожалуйста, сделай милость!
— Никогда не встречала таких маньяков чистоты и порядка, — проворчала Мик, снимая свою блузку со спинки стула. — Ты оборудовал свой дом, как пещеру первобытного человека. Разве пещерные люди складывали одежду на место? — ехидно поинтересовалась она. — Нет, они бросали ее где попало…
— Я — не пещерный человек, — холодно возразил Эрик. — Если у меня нет электричества и… как его там… джакузи, это еще ни о чем не говорит!
— У тебя нет даже нормального душа, хотя ты вполне мог бы им обзавестись! — заявила Мик, сняв с печи флакончик с туалетной водой. — Даже руки негде вымыть! Не понимаю, какого черта так переживать из-за порядка, живя в какой-то конуре!
— Ах, в конуре! — взревел Эрик, окончательно выведенный из себя. — Так, значит, ты живешь в конуре! Хотел бы я знать, почему ты променяла на эту конуру свой многозвездочный отель?!
— Я не думала, что меня будут пилить за разбросанные вещи! — выкрикнула Мик. — В отеле их собрала бы горничная!
— Но я не горничная! — выкрикнул Эрик. — И вообще, если тебе здесь не нравится, можешь катиться ко всем чертям!
— И покачусь! — Мик взяла в охапку собранные вещи и с гордо поднятой головой удалилась в комнату.
Эрик посмотрел ей вслед, только сейчас осознав, что последняя фраза была совершенно неуместной. Как и вообще весь этот разговор о вещах. И зачем он устроил ей скандал? Ну подумаешь, пара женских юбок висела на спинках его стульев. Достаточно было просто намекнуть ей, чтобы она убрала свои вещи. Или убрать самому… Разве нужно было кричать на нее из-за такой мелочи? Ну и что, что он привык к порядку? Она тоже привыкла спать на мягкой кровати, но ни слова не сказала ему о том, что его кровать — неудобная…
— Ф-фух… — выдохнул Эрик и провел рукой по влажному лбу.
Что ему теперь делать? А вдруг она соберется и уйдет? С нее станется… Нет, он должен немедленно поговорить с ней и извиниться. В конце концов, их ссора не стоила и выеденного яйца!
Эрик решительно направился в библиотеку. Он застал Мик вытаскивающей свои вещи из сундуков и пакующей чемоданы.
— Так я и знал! — всплеснул он руками. — Верни все обратно!
— И не подумаю! — зло ответила Мик.
Она даже не повернулась к нему. Продолжила упаковывать вещи, как ни в чем не бывало. Ладно, он попробует другую тактику.
— Послушай, Мик… Я подумал… Знаешь, я был не прав. Нечего было кричать из-за какой-то ерунды… Подумаешь, вещи…
Эрик хотел сказать что-то еще, но почувствовал себя удивительно косноязычным. Спина Мик не очень-то стимулировала его к объяснениям. Ему хотелось видеть ее лицо. Но упрямая девчонка не желала оборачиваться к нему.
— Мик… — позвал он ее. — Ну, Мик… Мне тяжело разговаривать с твоей спиной…
— Тебе нужно было подумать об этом раньше, — сухо отозвалась она. — Когда я повернулась к тебе лицом, ты на меня накричал.
— Больше не буду, Мик… Я же признал, что был не прав. Ну сколько можно дуться?
— Дуться?! — Мик обернулась. Лицо ее было красным от негодования. — Почему все мужчины обижают с такой легкостью?! Почему они думают, что их тут же простят? Пара ласковых слов, и все хорошо — да?! А потом они снова вытирают об тебя ноги, будто ты — тряпка! Так вот, я не тряпка, Эрик Торланд! И если ты сказал мне «убирайся к черту», я уберусь. И не подумаю остаться!
