— Как какой-то рой насекомых, правда? — Джон взглянул на свою спутницу, и она кивнула.
— Я подумала о том же. Светляки, большие шумные светляки.
Машины мчались, действительно похожие на скопление жужжащих насекомых. У многих автомобилей были открыты окна, и, пролетая мимо соседа, машины оставляли за собой шлейф разнообразных звуков, от мелодичных ретро-песенок до мрачных ритмов тяжелого металла. Это был прощальный привет уходящему уик-энду и обещание вернуться снова в те места, где было беззаботно и весело.
Джон, как всегда, подвез Кэролайн к подъезду. Они вышли из машины, Джон подхватил вещи Кэролайн, поднял их на крыльцо. Прозрачный кокон необъяснимого молчания, окутывавший их целый день, становился давяще-тяжелым, но ни Джон, ни Кэролайн не могли произнести слова прощания. Наконец Кэролайн вздохнула:
— Я пойду. Завтра рано на работу. Спасибо тебе за все. — Она привстала на цыпочки и легко коснулась губами щеки Джона.
— Я позвоню завтра, — откликнулся Джон и стал спускаться с крыльца, мысленно обзывая себя трусливым глупцом.
Сейчас, именно сейчас надо было схватить эту женщину в объятия и не выпускать уже никогда, нужно было ввести ее в свой дом хозяйкой, женой, матерью Рут. Но он не мог. Кэролайн вновь стала другой. Деловой и чуть циничной. Джон даже испугался, что любым своим действием может разрушить то прекрасное, что возникло между ними там, у океана. Нужно лишь немного терпения, убеждал он себя, пытаясь оправдать нерешительность. Он сел в машину и направился к своему холостяцкому жилищу.
Подходя к двери дома, Джон услышал звонок телефона. Он был уверен, что звонит Рут, которой не терпится узнать, как прошел их с Кэролайн уик-энд. Первый раз в жизни Джон не торопился поговорить с дочерью. Он просто не знал, что ей сказать.
— Папочка! — услышал он в трубке звонкий голос Рут. — Папочка, ты сделал Кэролайн предложение?
— Ты бы хоть поздоровалась со стариком, — проворчал Джон.
— Старик — это дед, а ты у меня еще очень даже молодой, так, кстати, и мисс Уилсон считает.
— А ей понравился тот чертеж, что ты принесла? — Джон попытался отвлечь дочку от скользкой темы брака.
— Папа, не юли, — строго сказала Рут. — Ты женишься на Кэролайн?
— Дочка, я не сделал ей предложения.
— Почему?
Джон не знал, что сказать.
— Ну, наверное, потому, что у меня не было с собой кольца, — нашелся он.
— Как же ты так? Вот, тебе не напомнишь о чем-нибудь важном, так ты и не побеспокоишься!
Объяснение, кажется, удовлетворило Рут, но в этот момент Джон услышал на другом конце провода приглушенный голос своей матери, после чего она взяла трубку.
— Сынок, Рут столько нам рассказывала о твоей новой девушке.
— Да, мамочка, она действительно потрясающая. Гоняет на мотоцикле и стреляет из винтовки, как Клинт Иствуд в своих лучших вестернах.
После небольшой паузы Джон услышал:
— Такая тебе и нужна, дорогой. Рут была права.
Джон устало вздохнул и приготовился выслушать речь о необходимости женитьбы. Он кивал, словно мать могла его видеть, и думал, что сам говорил бы то же самое кому-нибудь из своих друзей. Решение было принято, ведь он встретил свою женщину.
За несколько дней до презентации нового процессора суета последних недель сменилась в «Ситрониксе» деловой сосредоточенностью. Шли последние, наиболее тщательные проверки оборудования для демонстрации возможностей прибора, по сотому разу тестировали стенды, пересматривали файлы с рисунками, схемами, чертежами. Все должно пройти идеально, чтобы никакая, даже самая ничтожная помарка не вызвала нареканий и чтобы у конкурентов не осталось ни единого повода для придирок или сомнений. «Ситроникс» готовился стать мировым лидером на рынке сотовой связи, а Джон с удовольствием осознавал важность своего вклада в будущий взлет компании. Волнение вызывала доставка опытного образца из Гонконга, где у «Ситроникса» была промышленная линия, но время в запасе еще было.
— В конце концов, я чувствую себя спокойнее, зная, что наш процессор под надежной охраной, — обмолвился как-то в разговоре с Джоном начальник службы безопасности «Ситроникса». — В Гонконге наши предприятия разве что ниндзя не нанимают. Чем позднее прибор прибудет в «Ситроникс», тем меньше будет у нас забот. Охранять его от любопытных глаз здесь куда сложнее.
— Не волнуйтесь, я уверен, что все пройдет великолепно, — сказал Джон, но все же сплюнул через левое плечо, изрядно повеселив этим главного охранника.
Прямо в понедельник Джон после работы отправился в соседний городок, чтобы посетить ювелирный магазин. Кэролайн оказалась занята вечером, сказала, что готовится к рассмотрению очередного иска по патентному праву. Сожаление по поводу того, что они не встретятся, Джону скрасила радость, что у него будет время не торопясь выбрать для любимой кольцо.
Джон привык покупать женщинам подарки и не скупился в тратах, но сейчас, когда он стоял перед витриной небольшого магазина, разглядывая выставленные в ней украшения, ему казалось, что все это было в какой-то другой жизни. Тогда он с легкостью отдавал деньги, даже не взглянув на драгоценность, покупал почти первое, что попадалось на глаза, или то, на что указывал изящный пальчик его спутницы. Такие презенты он считал неизбежной платой за то, что женщины не требовали от него душевных затрат. Они неплохо проводили время, но его чувства это нисколько не затрагивало, разве что гордость иногда поднимала голову, когда приятели отмечали, как эффектно выглядит его спутница. Сейчас все было по-другому. Джон любил Кэролайн, и даже самые прекрасные ювелирные творения казались ему просто кусочками металла, которые не достойны сопровождать те слова, которые он собирался сказать Кэролайн.
Джон рассеянно смотрел на изящные кольца, разложенные перед ним на бархатных подушечках. Молодая симпатичная продавщица с энтузиазмом рассказывала ему про каждое украшение, демонстрируя тонкую гравировку или переливающиеся холодным светом камни, искусно оправленные в металл.
— Для помолвки я посоветовала бы вам вот это, — сказала она, показывая Джону неширокое кольцо с глазком бриллианта, окруженного тонким плетением. — Оно называется «Верность». Видите это плетение? Это венецианская вязь, рисунку сотни лет. Когда-то купцы в Италии делали на окнах в комнатах своих молодых жен витражи с такими же рисунками, считалось, что они предохраняют молодых венецианок от оскорбительных взглядов праздных прохожих.
Девушка явно произносила давно заученные слова, которые вряд ли были правдивы, но кольцо действительно было прекрасным. Джон поднес его к свету небольшой лампочки над прилавком. Бриллиант вспыхнул слепящим огоньком и заискрился, как лунная дорожка на водной зыби. Джону вспомнился океан, его тяжелое дыхание, сливающееся со стонами Кэролайн.
