Это было страшно. Огромные големы атлантов напоминали оживший ночной кошмар, но мы победили. Правда, последнего голема, избитого, но опасного, добили уже на на мостике, и сделал это Ваш покорный слуга. Боюсь, это был единственный мой успех в том абордаже.
И тут выяснилось, что от команды осталось полтора десятка человек, а офицерский корпус выбит весь. Я взял командование на себя. Правда, мне еле удалось выйти из боя. Кое-как я свалил линкор в дрейф (аэрогатор был убит), поминутно отбиваясь от прорывающихся корветов, шлюпов и истребителей. Мы получили шесть торпед, но линкор уцелел, я вернул его на базу. Атака поврежденного "Дерфлингера" отвлекла большое количество легких сил Империи – каждый Гранд Империи стремился записать наш корабль на свой счет, и остальная оперативная группа линкоров смогла сосредоточиться на борьбе с линкорами атлантов. Так мы одержали победу, поэтому, когда я ступил на твердую землю – я был уже героем, хоть этого не знал. Меня наградили "вороной" (9), годовым жалованием и месяцем увольнительной. И увольнительная пришлась как нельзя кстати.
Пока мы воевали в небесах, на островах шла своя война. В тылу действовали десятки ассасинов, выбивая военно-управленческие кадры. Одним из жертв оказался мой дед. Мне сказали, что его душили гароттой, но ему удалось вырваться и даже справиться с нападавшим. Но длительная асфиксия привела к необратимым изменениям в легких, и сейчас дед умирал от скапливающихся в них инертных газов. Говорить он, по словам медиков, не мог.
Я отправился в госпиталь. Дед был в сознании. Знаком он попросил всех удалиться.
– Меня… убили… не… атланты… – едва слышно прошептал он. – Это… авгуры…
– Почему? – спросил я.
– Я… не… знаю… – ответил он. – Я… вложил… свои… деньги… в… концессии… Через… десять… лет… у… тебя… деньги… пока… возьми… кулинарную… книгу…
С каждым словом деду становилось хуже, а слова – все неразборчивее. Я пытался прервать его, не дать ему говорить – но он останавливал меня всякий раз. И продолжал говорить, захватывать легкими порции инертного газа и умирать.
Когда он сказал про кулинарную книгу, я подумал, что у деда начался бред. Но он смотрел на меня ясными, как никогда, глазами… Так не смотрят безумцы. Едва выговорив про книгу, он начал задыхаться. Я стал делать ему искусственное дыхание, громко звать на помощь…
Не помогло.
***
Несколько дней я не мог прийти в себя. Я был в сумрачном состоянии на похоронах, панахиде, чтении завещания. Лишь к концу недели я смог навестить дом деда. Здесь меня ждал еще один сюрприз – дом был перерыт вверх дном. Все вещи были разбросаны. Я вызвал профосов. Вскоре выяснилось, что ни одна из зарегистрированных вещей не пропала. Деньги, ценности – все было на месте И тут я почему-то вспомнил про кулинарную книгу.
Я стал искать ее – и вскоре нашел. Беглый осмотр показал, что это – обычная кулинарная книга, только и того, что, кроме рецептов Союза содержала рецепты Империи и Средних Царств.
«Не мог же дед передать мне по наследству обычную кулинарную книгу?» – думал я, вертя этот сборник рецептов в руках. Я его рассматривал со всех сторон, и вскоре обратил внимание, что страницы книги были толще, чем обычно. Это меня не удивило – подобные книги попадались мне и раньше; некогда в Ойкумене были сложности с бумагой, и иногда книги печатали на ранее напечатанных с одной стороны листах.
Остальное было делом техники – я знал, как расклеить склеенные листы, и вскоре у меня в руках оказался интересный документ. Это был "Список вредных и крамольных книг, изъятых Авгуратом в целях воспрепятствовать распространению крамолы и ереси".
Я набросился на этот список, как голодный на еду, но почти все названия не только были мне незнакомы – мне вообще непонятна была их суть. Лишь в некоторых случаях я понимал, что речь идет о физике, химии, материаловедении, биологии или медицине; большинство названий вообще казались абракдаброй, а некоторые скорее подошли бы к описанию фантазий и басен. Лишь одно место привлекло мое внимание, и то потому, что против него стояла галочка – это была книга, называвшаяся: "Манифест Прометея Ликурга, Гефеста Стратлата и Селении Перибазии по отношению к Оком именуемому".
Итак, я узнал имя своего далекого предка, узнал также, что он возможно, состоял в каком-то заговоре против Ока. При том заговоре настолько серьезном, что память о нем тщательно затирали. Мог ли я после этого не заинтересоваться этим? Нет. Но взять информации мне было неоткуда. Я стал собирать информацию по крупицам – мифы сказки легенды, старые книги; осторожно, стараясь не привлечь внимание. Постепенно перед моими глазами открылась картина, которая была совершенно отлична от того, чему нас учат с детства.
Нас учат, что жрецы в деревнях изыскивают мутантов потому, что мутанты, живущие в обществе – это путь к вырождению. А я узнал что настоящие мутанты либо вовсе нежизнеспособны, либо не способны дать потомство. А если и способны – то мутации не передаются по наследству.
Нас учат, что люди делятся на специалистов и неспециалистов – а я узнал, что все мы – в той или иной мере специалисты…
Георгий Иллов кивнул.
– Нас учили что потеря девственности опасна для весталки – а я узнал, что были корабли, где весь экипаж состоял из пар специалистов. Я узнал, что у специалистов раньше были дети. И эти дети были сильнее их…
Лицо капитана потемнело.
– И еще я узнал об авгурах. О том, как планомерно уничтожали они семьи специалистов. О том, как сжигали книги, содержавшие Священное Знание. О том, как когда-то очень давно авгурат истребил 400 000 специалистов – включая женщин, детей и стариков – в одну ночь…
Они намеревались выжечь наш род на корню, но не знали, что это невозможно, что мы все поголовно – в какой-то мере специалисты. И чтобы избавиться от специалистов – придется полностью уничтожить человеческий род.
И тогда были придуманы Храмы, Акушеры, Жрецы, Весталы и Весталки…
– Но зачем? – неожиданно спросил Георгий. – Ответь мне, зачем? Зачем это нужно Авгурам? Зачем это нужно Оку?
– Ты разве еще не понял? – спросил Язон. – Око желает поработить нас! Сделать нас послушными своей воле. Око знает, что мы можем противостоять ему. Знает – и боится.
Все молчали. На их глазах мир перевернулся вверх ногами; все, что они знали, во что верили, оказалось ложью.
– Параллельно я искал других. Тех, кто был упомянут в заголовке. Это оказалось очень трудно. Первую я нашел еще до…
