Неожиданно сзади раздалась приглушенная телефонная трель. Сэм вздрогнула и, издав испуганное: «Ой, мистер Эткинс!», побежала в дом.
Для Ричарда редкое начало дня не сопровождалось похмельем. Но сегодняшнее утро обещало стать исключением. Он проснулся позже обычного, так как привычные последствия неумеренных возлияний, вроде жажды и головной боли, по понятным причинам отсутствовали. Скорее для соблюдения заведенной традиции Ричард первым делом потянулся к тумбочке, на которой стояла бутылка пива. Правда, после пары глотков поставил ее на место. Его пустой желудок требовал чего-то более существенного. Среди скудных запасов, пополняемых по случаю, нашлась пара яиц. Теперь задача состояла в отыскании чистой сковородки. Большая часть посуды, как обычно, в самом неприглядном виде была свалена возле раковины. Однако случилось очередное чудо (второе за пять минут), и вот уже яичница поджаривается на плите. Ричард тем временем направился к умывальнику. Пара пригоршней холодной воды окончательно привела его в чувство. Коснувшись своей трехдневной щетины, он с удовлетворением отметил, что может не бриться сколь угодно долго. До чего же здорово быть самому себе хозяином! Живешь, как нравится, ни перед кем не отчитываясь. Только изредка попадаются люди, которые вторгаются в твое личное пространство без разрешения, возомнив себя спасателями заблудших душ. Конечно, в первую очередь Ричард думал о той женщине, Сэм. Вот пристала! Неужели ей больше нечем заняться? Вроде молодая, интересная, привлекательная… Лучше бы пошла куда-нибудь развлечься вечерком, чем выслеживать его на байкерских сборищах. Хотя плевать он хотел на всех этих социальных работников. Пусть суетятся, бегают, воспитывают. Ведь им хорошо платят за труды. А новенькая, ко всему прочему, заботится о своей репутации. Самый верный способ повысить престиж в глазах окружающих – заняться воспитанием Ричарда Канингена. Он нехотя вспоминал вчерашний вечер. Эта дамочка так стремительно на него набросилась, застигла врасплох. Ладно, пусть порадуется маленькой победе, одержанной в борьбе за правое дело. Ей все равно не понять. По жизненному опыту Сэм находится на уровне маленького ребенка. Она воспитана в духе университетских идеалов, которыми преподаватели забивают студентам головы. Ричард и сам когда-то занимался подобной ерундой, призывая переполненную аудиторию стать на светлый путь помощи заблудшим душам. Но тогда он не знал одной простой истины: иногда спасать бесполезно. Если человек отказался от борьбы, никакая сила не заставит его жить вопреки собственному желанию. А чтобы самому захотеть вернуться к прежним занятиям, требуется по меньшей мере чудо.
К реальности Ричарда возвратил противный запах подгоревшей еды. Он опрометью бросился к сковородке, но спасать было уже нечего: вместо воздушной яичницы на завтрак получились комки угольно-черной, рыхлой массы. Несостоявшийся кулинар в сердцах швырнул эту гадость в раковину и вернулся на свое спальное место. Мысли снова закрутились вокруг Сэм. Бывает же такое: с виду обыкновенная женщина, приятной внешности и неглупая. Сколько их гуляет по улицам больших городов– Но есть в ней какое-то неуловимое обаяние. Ричард даже не мог сказать, в чем именно оно проявляется: в улыбке, в тембре голоса или грациозной походке. А может, во взгляде? Нет, одернул он себя. Сэм всего лишь опытный психолог, умеющий отыскивать подход к людям. Ее очарование – умелый обман, рассчитанный на олухов вроде него. Ричарда все больше раздражал тот факт, что Сэм, не прикладывая особых усилий, сумела привлечь его внимание к своей персоне. В поисках других способов занять себя он встал и вытащил из куртки, висевшей на стуле, начатую пачку сигарет. Никотин действовал успокаивающе. Равнодушно блуждая взглядом по фургону, Ричард только сейчас заметил отсутствие Кевина. Наверное, смылся с утра пораньше. Испугался взбучки. И правильно сделал. Хотя бесполезно его воспитывать. Мальчишка все равно будет поступать, как ему заблагорассудится. Да пусть делает, что желает! Ричард хотел лишь одного – чтобы социальные службы, полиция, соседи перестали вечно перекладывать на него ответственность за этого оболтуса. Если бы не постоянные проблемы с Кевином, жить стало бы намного проще. Они решительно не понимают друг друга и вряд ли когда-нибудь поймут. Ричард прошелся по комнате, выпуская под потолок сизые клубы дыма. Потом вышел на улицу, расположившись на широких ступеньках у входа. Вокруг стояла тишина. Чистое небо не предвещало дождя, а значит, сегодня вечером он повеселится на славу вместе со своим железным другом.
Ричард любил опасность. Рев мотора, бешено колотящееся сердце, свист толпы действовали на него завораживающе, заставляли забыть о страхах, неуверенности. Он давно перестал бояться смерти. Просто смело двигался навстречу судьбе. Не меньшую ценность, чем риск, для него представляло одиночество. Ричард мог часами сидеть на крыльце, наслаждаясь отсутствием других людей. Кевин редко мешал ему.
Внезапно идиллическая тишина была нарушена, когда за кустами, скрывавшими дорогу, зашуршали камни, потревоженные чьими-то шагами. Ричард повернул голову в направлении источника звуков. Сначала он невольно напрягся, гадая о целях столь раннего визита. Но когда в зарослях промелькнула ярко-рыжая шевелюра, из груди непроизвольно вырвался стон досады.
Сэм сморозила глупость. Все началось с того, что кто-то из учителей в ответ на ее жалобы о труднодоступности жилища Канингенов рассказал о более короткой тропинке, проходившей через небольшую рощу. Она подробно расспросила, как найти сей замечательный путь, и сегодня решила им воспользоваться. Этот поступок был серьезной оплошностью. Во-первых, тропинка оказалась порядком заросшей крапивой, и Сэм, одетая в футболку с короткими рукавами, обожгла в нескольких местах руки. Во-вторых, утренняя роса еще не успела полностью высохнуть, от травы промокли джинсы с кроссовками. Она потратила меньше времени, чем раньше, а вот сил раза в три больше. Поэтому, увидев среди деревьев просвет, за которым проглядывал фрагмент заветного фургона, Сэм по-настоящему обрадовалась. Она поспешила на свободу, по ходу предпринимая попытки привести в порядок прическу и одежду. Не пришлось даже стучать в дверь, чтобы сообщить о своем появлении, так как Ричард сидел возле фургона и курил. Его взгляд, направленный на гостью, не выражал абсолютно никаких эмоций. Поэтому Сэм пришлось проявить инициативу.
– Доброе утро, мистер Канинген.
В ответ на ее приветствие по его лицу промелькнула издевательская ухмылка. Ответа долго ждать не пришлось.
