Дарио опустил глаза и с похотливой усмешкой заметил:
— Я предпочел бы помять твою.
— Веди себя прилично, — сказала она строго, — и раз уж ты путаешься у меня под ногами, сделай что-нибудь полезное. Например, нарежь хлеб.
— А потом ты заставишь меня надеть фартук, — проворчал Дарио, ловко управляясь с ножом.
Мейва поняла, что он достаточно сведущ в домашних делах.
— Отличная идея! — И глазом не моргнув, она взяла купленный по дороге фартук, густо усеянный рюшами по подолу, и обвязала его вокруг талии мужа.
Отложив хлеб, он прижал ее к столу:
— Ты зашла слишком далеко, принцесса. Пришло время проучить тебя.
Мейва попыталась вырваться, отчего в его зрачках полыхнул огонь и вспыхнули щеки.
— Знаешь, каково заниматься любовью на кухонном столе? — спросил Дарио низким голосом, в котором сквозила угроза.
— Не думаю, что это очень удобно, — ответила она, не дыша.
Он поцеловал Мейву так крепко, что у нее подкосились колени.
— Тогда не искушай судьбу и подавай обед. Твое наказание может подождать.
* * *
Раскованные шуточки и обоюдная страсть наложили свой отпечаток на последующие дни. Без прислуги, контролирующей каждый их шаг, Дарио и Мейва жили как обычные люди.
Она в халате готовила мужу завтрак, а если оказывалась у него на коленях, когда подавала кофе, который в результате остывал, не жаловалась. Дарио приходил домой обедать и частенько не возвращался после этого в офис, потому что — так или иначе — отвлекался.
Иногда супруги отправлялись куда-нибудь пообедать. Один раз они были на крыше здания — такого высокого, что оказались лицом к лицу с горгульями на Миланском соборе. В другой раз Дарио привел жену в элегантный ресторан на площади Республики, где они наслаждались обедом из пяти блюд.
В четверг Мейва пошла по магазинам, чтобы выбрать наряд для благотворительного приема. Несмотря на огромный гардероб, ее вечерние платья больше подходили для зимы или ранней весны, а на улице стояла теплая осенняя погода.
— С ее помощью можно купить что угодно, — инструктировал Дарио, вручая Мейве кредитку, прежде чем отправиться в офис утром.
— Ты меня портишь.
— Мне нравится это делать, любовь моя, — ответил он.
Наконец Мейва нашла идеальное платье в эксклюзивном салоне. Сшитое из шифона и шелка, перетянутое в талии, оно облаком вихрилось вокруг ее ног. Учитывая светлый тон кожи, молодая женщина обычно выбирала более глубокие оттенки, но нежный цвет ткани прекрасно сочетался с золотистым загаром, который она приобрела на Пантеллерии.
Аксессуары ей не требовались. У нее были украшенные драгоценными камнями босоножки и столько клатчей, что она могла открыть свой магазин. Однако волосы и ногти требовали ухода, и по совету мужа Мейва решила посетить в субботу утром спа-салон. Массаж, уход за лицом, маникюр, педикюр, прическа — она прошла через все это, подкрепляясь шампанским и легкими закусками.
«Какое баловство!» — весело подумала Мейва. В былые времена она сама уложила бы волосы, сама накрасила бы ногти и удовлетворенно похвалила бы себя и за то, и за другое. Но сегодня дилетантских усилий было недостаточно. Мейва очень хотела выглядеть красивой ради Дарио и мечтала завоевать благосклонность его семьи.
Когда она появилась в гостиной за несколько минут до выхода, она сразу поняла, что результат стоил затраченных усилий. Дарио смотрел на жену так, словно никогда не видел ее.
— Господи, — простонал он наконец, разглядывая ее с головы до пят. — Ты просто красавица, и это все мое!
— И тебе не будет стыдно ввести меня в свою семью еще раз?
— Стыдно? — Дарио взял ее за подбородок и поцеловал в губы. — Мев, дорогая, я горжусь тобой.
Его одобрение поддерживало ее, пока они добирались до отеля, где проводился прием. Оно же помогло Мейве, когда Дарио взял ее под руку и проводил в зал, смежный с бальным, где хорошо одетые гости наслаждались аперитивом. Оно же придало ей достаточно смелости, чтобы выдержать пытливые взгляды незнакомцев, и заставило улыбнуться, когда муж подвел ее к группе людей, стоящих несколько обособленно от других гостей.
Вперед вышел пожилой мужчина с густой серебряной шевелюрой и темно-серыми, как у Дарио, глазами.
— Это мой отец, Эдмонд, — прошептал Дарио.
— Добрый вечер, синьор, — произнесла Мейва, с ужасом осознавая, что она стала центром внимания. Особенно пристально ее разглядывала свекровь. У Селесты Костанцо было такое выражение лица, будто она вдыхает смрад.
— Что значит «синьор»? — воскликнул свекор, тепло обняв Мейву. — Ты, наверное, забыла, как называла меня папой, а вот я прекрасно это помню.
Его доброта, особенно на фоне явной враждебности жены, чуть не заставила ее прослезиться.
— О-о… — только и смогла ответить Мейва.
— А это моя сестра, Джулиана. — Дарио продолжал крепко держать жену за талию.
— Мейва, дорогая! — Золовка заключила ее в такие крепкие объятия, что Мейва едва могла дышать. — Я очень рада видеть тебя снова. Ты чудесно выглядишь, правда, Лоренцо?
— Да, — согласился высокий мужчина, стоящий рядом с Джулианой, и поцеловал Мейву в щеку. — Чао, Мев. Мы все скучали по тебе.
Все это время мать Дарио наблюдала за ней с презрением.
— Это неожиданно, Дарио, — сказала она громким театральным шепотом. — Зачем ты привел ее? Ты уверен, что это правильное решение?
— И ты знакома с моей матерью конечно же. — Дарио говорил спокойно, но так холодно взглянул на мать, что чуть не превратил ее в камень.
— Да, — собрав всю свою гордость, сказала Мейва и протянула свекрови руку. — Очень приятно снова видеть вас, синьора Костанцо.
Никаких ласковых объятий или предложения называть ее мамой. Правда, Мейва этого и не хотела. Селеста Костанцо и ее любимая родная мама были похожи, как лед и пламень.
— Ну-ну, — ответила Селеста. — Могу сказать, что мне приятнее видеть тебя в более-менее адекватном наряде, а не в том виде, что был при нашей последней встрече.
Остальные члены семьи Дарио, возможно, и рады повидаться с ней, но нет никакой надежды восстановить добрые отношения со свекровью. Линия фронта обозначена.
Провожая взглядом Мейву, которую его отец вел под руку на обед, Дарио отозвал Джулиану в сторону и поинтересовался:
— Как Себастьян? Я не видел его больше недели, но мне показалось, что прошло несколько месяцев.
— Он в порядке, Дарио. Мы оставили его с Кристиной и няней Мариеттой, потому что не видим необходимости тащить малыша в город на одну ночь. Десять минут назад Лоренцо позвонил, чтобы справиться о детях, и ему сказали, что они уже спят. У них даже не будет времени затосковать, так как утром мы уже будем дома.
