Алекса в отчаянии сжала виски пальцами. Только отец мог назвать растрату «деловым займом». Промотать все дотла, добавив к своим деньгам чужие, загнать себя в угол.
И ее тоже.
Алекса понимала — эгоизм и слабохарактерность отца поставили будущее их семьи под угрозу. Но, заглянув себе в сердце, она вынуждена была признать — там не осталось места для переживаний по этому поводу. Гораздо сильнее ее ранило бездушие Алекса.
Одна невеста из клана Монтекью не хуже другой, когда речь идет о браке по расчету. Эти жестокие слова, произнесенные в ночь после несостоявшейся свадьбы, снова зазвучали у нее в ушах.
— Я пришел за тобой, — сказал он тогда. А она была настолько глупа, что позволила себе надеяться на лучшее. Мечтала о том, что однажды Сантос откроет свое сердце для живительной силы любви.
— Нет!
Алекса зажала ладонью рот, сдерживая крик отчаяния, готовый сорваться с губ.
Нет, должен быть какой-то другой выход. Без борьбы она не сдастся — тут сомнений нет. Сантос полагает, что получит желаемое на блюдечке, но она будет сопротивляться.
Только сначала нужно одеться. Не может же она смотреть в лицо противнику, одетая лишь в тоненький, обтягивающий халат. А под халатом — ничего.
Сантосу это, несомненно, известно. Щеки Алексы покрылись стыдливым румянцем. Сантос заставил ее оказаться там, где ему угодно. Точнее, ему и делать ничего не пришлось. Она сама прыгнула к нему в объятия, к нему в постель…
Его великолепный план обольщения сработал безотказно.
Ну и пусть, она и за это поквитается с ним, думала Алекса, поднимаясь вверх по лестнице. Если есть хоть какой-то способ отомстить ему, она им воспользуется. Сантос Кордеро скоро узнает, что у него нет права разрушать чужие жизни. Кто-нибудь должен его остановить…
Но почему именно она?
Хорошо бы сейчас встать под горячий душ и смыть с себя следы его прикосновений, его поцелуев. Но медлить нельзя. Не хватало еще, чтобы Сантос поднялся следом за ней.
Он может застать ее раздетой. Но даже если она успеет одеться, перспектива снова оказаться с ним в спальне, еще хранящей воспоминания об их страсти, казалась ей невыносимой.
Она-то думала, что любит его!
Как можно любить человека, привыкшего видеть в окружающих его женщинах лишь безликих кукол? Того, кто, не задумываясь, просто покупает себе жену?
Я пришел за тобой… Это мы еще посмотрим.
У двери кухни Алекса вобрала в грудь побольше воздуха, выпрямила спину и надменно вздернула подбородок.
И сразу поняла, что обманывает себя, отрицая существование чувства к этому человеку. Почему иначе при виде его, мирно сидящего за обеденным столом, сердце ухнуло куда-то в пятки?
Но ей следует забыть о чувствах, если она надеется играть с ним на равных.
— Наконец-то, — обрадовался Сантос.
— Я хотела одеться, — голос Алексы звенел от сдерживаемого напряжения. — Так я лучше себя чувствую.
Недоуменный взгляд серых глаз ощупал ее с ног до головы — джинсы, мягкий зеленый свитер. В его глазах читался вполне резонный вопрос. К чему возиться с одеждой, если очень скоро он намерен опять ее раздеть? Алекса была полна решимости не замечать оскорбительных намеков. В ближайшем будущем они в постель не лягут, и вообще не лягут. И пускай ее тело тянется к нему, пусть глаза не могут оторваться от созерцания его высокой сухощавой фигуры, она устоит. Еще выше подняв подбородок, Алекса с вызовом взглянула на своего обидчика.
Сантос не заметил или не посчитал нужным комментировать ее необычное поведение.
— Вот твой кофе… — Он указал на дымящуюся кружку. — Я налил его, услышав твои шаги на лестнице, так что он еще горячий.
Алекса схватила кружку и рывком перевернула ее над раковиной, удовлетворенно и вместе с тем немного разочарованно проследив, как бурая жидкость медленно исчезает в отверстии слива. Она бы с удовольствием выпила чашечку крепкого кофе, но сейчас неподходящее время. И потом, где гарантия, что она не поперхнулась бы после первого же глотка?
Сантос, прищурившись, следил за ней. Лишь слегка дрогнувшие брови выдали его удивление.
— Что-то не так?
— Все не так, Сантос! — выкрикнула она, решив не ходить вокруг да около, а сразу броситься в бой.
— Что же именно?
— Твои махинации с целью получить жену.
— Ты поговорила с отцом, — холодно констатировал он.
— Да, поговорила, ты сам советовал мне это сделать вчера вечером, если помнишь.
Почему Сантос так упорно хранил молчание? Почему не рассказал ей обо всем сам, не объяснил? Боялся, что она ему не поверит?
— Теперь мне известно о твоих намерениях.
— О намерениях твоего отца, — поправил Сантос бесстрастно. От его тона на Алексу повеяло арктическим холодом.
— Да, конечно, он действовал необдуманно и, разумеется, виноват перед тобой. Но я знаю, почему он так поступал. Из-за Петры. Он ни в чем не мог ей отказать. А она знать не желала о долгах, оставшихся после дедушки, тратила и тратила. Разумеется, деньги, которые отец взял у тебя, должны быть возвращены.
— Бойко ты говоришь. — Сантос поставил кружку на стол и подался вперед, пристально глядя ей в глаза. — Твой отец не упоминал, о какой именно сумме идет речь?
— Не сомневаюсь, что о значительной.
— Не сомневайся, — протянул Сантос и назвал сумму, услышав которую Алекса задохнулась от ужаса и вынуждена была опереться о спинку стула, чтобы не упасть. — Ты действительно не знала?
— Я…
— Неужели ты думала, что я буду суетиться из-за пары-тройки сотен долларов?
— Я… — Алекса невольно осеклась. Ощущение складывалось такое, словно земля разверзлась у нее под ногами.
Конечно, ей следовало давно обо всем догадаться. Неудивительно, что отец последние несколько месяцев выглядел измученным. Экстравагантный стиль жизни, который вели отец, мачеха и сестра последнюю пару лет, тоже не мог не настораживать. Алекса не задумывалась о средствах, которые требуются для этого. В глубине души она знала — даже если спросит, ей не ответят. Так же, как ей ничего не сообщили об обстоятельствах, сопутствующих свадьбе. До тех пор, пока не решили, что может понадобиться ее помощь.
— Мне очень жаль, — произнесла она наконец. — Я понятия не имела о масштабах бедствия. Но неужели ты действительно думаешь, что деньги дают тебе право распоряжаться судьбами людей? Что можно заставлять девушку выйти замуж, хочет она того или нет?
Сантос со вздохом провел рукой по волосам.
— Предлагая тебе побеседовать с отцом, я надеялся, что он сообщит тебе правду. Не принуждал я твою сестру к замужеству. Она ясно дала понять, что я ей нравлюсь, и мое богатство сыграло тут немаловажную роль. И сама предложила заключить брак.
