Он возвел глаза к небу, и Миранда улыбнулась еще шире.
– Что, с листом перебор?
– Могла бы не так откровенно наслаждаться ситуацией.
Они медленно танцевали. Миранда наслаждалась близостью Тайлера. В такие моменты казалось, она знает его слишком хорошо для столь краткого знакомства. Но она не могла угадать, о чем он думает. Наслаждается ли их близостью так же, как она? Хочет ли ее так, как хочет его она?
В этот миг Тайлер взглянул на нее так, словно прочел все ее чувства и страхи. Он обнимал ее с нежностью, таившейся под грубой силой. Миранда была уверена: такому человеку можно довериться душой и телом. Но сначала пусть он доверится ей, а до этого еще далеко.
Облизнув пересохшие губы, она решила поднять не самую приятную для обоих тему.
– Если я попробую поговорить с тобой кое о чем, обещаешь не беситься?
– Значит, беседа мне не понравится?
Она посмотрела ему в глаза и продолжила:
– Думаю, ты и сам знаешь, нельзя постоянно угрожать всем подряд.
– В моем мире от хороших парней проку мало.
Значит, он себя к таковым не причисляет? Или ему просто нужно измениться, чтобы выжить? Миранда могла бы указать Тайлеру на то, что плохие парни не спасают девушек, не делятся с ними попкорном и не танцуют в лунном свете. Но вместо этого возразила:
– Я думаю, там они нужны больше чем где бы то ни было. Порой кажется, только опустившись до уровня тех, с кем приходится иметь дело, можно преуспеть. С волками жить – по-волчьи выть.
– Люди в твоем мире так не поступают.
– Ты так говоришь, словно мы живем на разных планетах.
– Если смотреть на наши цели и намерения, так и есть.
Она покачала головой:
– Даже представить не могу, чего ты успел насмотреться.
– Вот и хорошо. Поэтому мы нужны обществу. Мы своеобразный буфер.
– Даже солдаты на войне регулярно уезжают с фронта. Когда ты в последний раз отдыхал?
Тайлер нахмурился:
– Тоже давненько.
Миранда провела с людьми, испытывавшими стресс на работе, достаточно времени и догадывалась, что отчасти проблема Тайлера именно в этом.
– Нужно уделять время себе. Проводить его с людьми, которых ты любишь. И танцевать. Это помогает вспомнить, за что ты борешься.
Тайлер снова напрягся, Миранда дала ему понять, что говорит все это из искреннего беспокойства и желания помочь. Пусть даже не должна испытывать к нему никаких чувств.
– Разве в твоей жизни не было человека, к которому хотелось бы возвращаться? Который делал любые жертвы ненапрасными? Не может быть, чтобы ты никого не встретил за эти годы. У каждого есть человек, с которым почему-то отношения не сложились, верно?
Внезапно ее охватила ревность. Миранда от души понадеялась, что Тайлер скажет «нет».
– Да.
Подробности ей были неинтересны, но…
– Проблема заключалась в твоей работе?
– Мы оба подолгу работали.
– И что случилось?
– Она вышла за другого.
Она взглянула на него другими глазами. Разбитое сердце? Миранда невольно задумалась, какая женщина могла его привлечь, и решила, что, наверное, совершенно необыкновенная. Сразу возникло ощущение, что ей до той незнакомки как до Луны. С другой стороны, если женщина упустила такого мужчину, так уж ли она и хороша.
– Тогда работа и заменила большую часть твоей жизни?
– Ты снова за свое?
– Да.
– Порой найти равновесие между работой и остальным трудно.
– Думаешь, я этого не знаю?
Тайлер замер, она сообразила, что музыка стихла. Миранда повернулась и улыбнулась музыканту, приветственно приподнявшему аккордеон. Потом он ушел.
Тайлер убрал руку с ее талии, повел девушку дальше в парк и наконец спросил:
– Как ты догадалась?
– О том, что в твоей жизни работа перевешивает все остальное?
– Нет, о том, что я не причинил бы тебе зла тогда в переулке.
– Почувствовала. Инстинктивно. Как знаешь, что хорошее – это хорошо.
– Ты в каждого так веришь?
Миранда иронично изогнула бровь.
– Проведя четверть жизни в окружении людей, скрывающих свое истинное лицо, смеющихся над моими шутками, даже если те глупы, притворяющихся моими друзьями, чтобы потом говорить, что они меня знают?
– Ясно, ответ отрицательный.
Миранда замерла и повернулась к нему:
– Постой-ка. Хочешь сказать, ты этого не знал?
– Никто не знает, на что он способен, пока не прижмет.
– И что-то «прижало» тебя задолго до меня, да?
Вокруг него словно собрались все тени, которые не мог разогнать свет фонаря.
– Да.
Несмотря на мрачный тон, Миранда шагнула вперед и коснулась ладонью его подбородка. Под ее пальцами дрогнул мускул. Ей отчаянно хотелось заверить Тайлера в том, что его слова ничего не меняют: когда в человека верят, это не проходит через день или два. Она хотела сказать, что такой сильный человек, как он, мог бы удержать на своих плечах весь мир, но вовсе не обязан делать это. По крайней мере, в одиночестве. Но смогла произнести только одно:
– Тайлер.
– Не надо. – На тонкую руку легли теплые пальцы, отстранив от его лица. – Не здесь.
Больно это слышать. Но Миранда поняла причину его поведения.
– Что, за то время, что мы гуляем, ко мне отовсюду сбегались поклонники? Как ты думаешь, почему столько знаменитостей живет в Нью-Йорке?
– Я тебя понял. И готов дать добро на небольшие отклонения от расписания, чтобы ты могла отдохнуть. Но мы здесь ничего такого делать не будем.
Миранде не понравился намек на то, что ей по-прежнему требуется его разрешение. Она положила ладонь ему на грудь, придвинулась ближе и выпустила внутреннюю сирену на волю.
– Тогда отвези меня туда, где мы сможем побыть вдвоем и наконец сорвать друг с друга одежду.
Она считала, что, как только они начнут воплощать в жизнь ее фантазии, ей станет легче.
– Этого не будет. – Внезапно Тайлер выпрямился и мрачно и решительно заявил: – Я не собираюсь помогать тебе «умыть» родителей напоследок, прежде чем ты свалишь из семейного бизнеса.
Это прозвучало как пощечина.
Тайлер пожалел о своих словах в тот же миг, как они сорвались с его языка. Миранда даже не изменилась в лице. Только ее глаза…
– Ты снова пытаешься меня оттолкнуть, да? – В ее голосе сквозила неуверенность, пошатнувшая его решимость. – Ты всегда так поступаешь, когда сближаешься с кем-то?
Нужно оставаться сильным. Пусть лучше она злится на него.
– Я что, в кабинете психолога? Ладно. Присядем. – Он опустился на скамейку и заложил руки за голову. – А у тебя разве нет карандаша и бумаги, чтобы делать заметки и ставить диагноз?
Миранда покачала головой, явно разочарованная в нем.
– Можно было просто сказать, что ты не готов это обсуждать.
