— Вы ведь собираетесь пожениться? — понизив голос, спросил Хэнк.
Тревис захрустел тостом и пробормотал:
— В ту же секунду, как только она скажет «да».
— Ты женишься на ней, потому что любишь ее или тебе нравится ее ранчо?
— Если на твоем месте был бы кто-нибудь другой, за такой вопрос я свернул бы ему шею.
Хэнк не испугался:
— Никто другой бы и не спросил. Только я знаю, как ты всю свою жизнь мечтал заполучить «Серкл И».
Тревис тяжело вздохнул и перевел взгляд на далекие силуэты горных вершин за окном.
— Я хочу ее, Хэнк, как не хотел ни одну другую женщину в своей жизни. Еще неделю назад я все бы отдал, чтобы заполучить «Серкл И». Я намеревался жить там один до тех пор, пока не позабыл бы запах арены, пока люди не позабыли бы мое имя, пока я не нашел бы женщину, которая полюбила бы меня не за то, что я — звезда родео. А теперь я даже подумать не могу о том, чтобы расстаться с Беккой. Скажи, это то же самое, что ты чувствуешь к Алекс?
— А как ты думаешь? Почему, по-твоему, я десять лет назад уехал из «Гарденс»? Я попросту не мог оставаться на ранчо, раз там нет Алекс.
— Значит, я влюблен в Бекку?
Хэнк хлопнул его по плечу:
— Это решать тебе. Но если хочешь знать мое мнение, ты втрескался в нее по уши. Ты уверен, что ее не интересуют все эти твои Золотые Пряжки?
— Это единственное, в чем я по-настоящему уверен. Звезда родео ей абсолютно не по душе. Теперь все, что мне остается, так это убедить ее…
Звук открывающейся двери заставил его оглянуться. Миссис Ларсон осторожно выходила из своей комнаты. Заметив, что Тревис смотрит на нее, она улыбнулась и направилась к нему. Джой несла небольшой сверток.
— Доброе утро, Тревис, дорогой. Скажи, тебе еще нужно будет участвовать в презентациях?
— Да, конечно.
— Тогда сейчас как раз подходящий момент подарить тебе это.
Она развернула бумагу и извлекла необыкновенной красоты рубашку, изящно расшитую красными узорами.
— Я работала над ней всю неделю. Позволь хотя бы так отблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал.
Тревис взял рубашку со смешанным чувством изумления и благоговения.
— Я надеюсь, она тебе подойдет, Тревис.
— Если не возражаете, я померю ее сейчас.
Она кивнула. Он надел новую рубашку, наслаждаясь мягкостью ткани и красотой вышитого узора.
— Великолепно. Не знаю, как вас благодарить!
— Не надо благодарности. Бекка сказала мне о докторе из Мемфиса. — Руки Джой задрожали, на глазах выступили слезы. — Ты хороший человек, Тревис Иден. Я горжусь тобой, как если бы ты был моим сыном.
Взволнованный не меньше Джой, Тревис порывисто обнял ее хрупкие плечи:
— Я люблю вас, миссис Ларсон! Вы одна помогли мне, когда умерла мама. Вы вырастили меня, и нет ничего такого, чего я не сделал бы для вас!
Джой легонько оттолкнула его и погладила рукой по щеке:
— Ладно, не буду тебя задерживать, у тебя ведь полно дел.
Тревис улыбнулся женщине, которая заменила ему мать и снова могла стать ему матерью.
— А где Бекка? Она уже оделась? Я надеялся, она составит мне компанию, надо пойти поприветствовать болельщиков.
— Она принимает ванну и выглядит немного странно — похоже, ей надо кое о чем поразмыслить. Лучше оставить ее в покое.
— Что ж, ладно. Надеюсь, она думает обо мне.
— В этом можешь не сомневаться, — с заговорщической улыбкой ответила Джой. — Я-то знаю.
— Я вернусь перед самым выступлением. Передайте, пожалуйста, Бекке, чтобы ждала меня здесь, я отвезу ее.
— Обязательно передам.
Подойдя к дверям, Тревис оглянулся:
— И еще передайте ей, что я тоже не думаю ни о чем другом, только о ней.
— Бекка! Ты такая красивая!
Она оглянулась и увидела Сару, с восхищением разглядывавшую ее новую ковбойскую рубашку, расшитую Джой.
— Такая же красивая, как принцесса Сара?
Девчушка хихикнула и кивнула:
— Это значит, что тебя поцелует самый красивый наездник.
Звук открывающейся двери заставил Бекку обернуться. Она увидела Тревиса и в изумлении уставилась на его рубашку — точную копию той, что сейчас была на ней.
— Боже мой!
Он тоже обратил внимание на ее наряд и подмигнул ей:
— Ну вот, разве мы не пара? Я как раз тот самый наездник, который…
— Нет. — Она подтолкнула Сару к дверям, и малышка стремительно умчалась прочь.
Тем временем появилась Джой.
— В чем дело, дорогая?
— Ты сама отлично знаешь, мама. А я-то не могла понять, почему ты так настаивала, чтобы я надела эту рубашку сегодня. Мы выглядим…
— Как пара? — невинно осведомилась Джой.
— Как пара клоунов! — прошипела Бекка, отталкивая Тревиса.
Он поймал ее руку и поднес к своим губам:
— Мы выглядим потрясающе, и ты сама это знаешь!
— Очень смешно, — пробормотала она, отворачиваясь и стараясь не думать о том, что от прикосновения губ Тревиса по всему ее телу разлилась горячая волна.
— Так ты готова? Мы опаздываем.
— Ты не думаешь, что один из нас должен…
— Как мило вы выглядите! — воскликнула Алекс, входя в гостиную. — Сара, иди скорее сюда с фотоаппаратом!
Бекка застонала в отчаянии:
— У нас нет времени на фотографии, Алекс! Мы опаздываем на арену!
— Да брось, Бекка! Всего один снимок! Видишь, Сара уже несет фотоаппарат. Так, Тревис, обними ее. Улыбнись, Бекка!
Бекка вздохнула. Все сговорились против нее, включая собственную мать!
Суббота. Девятый заезд.
Когда в танцевальном зале зажегся свет, Бекка сжала в руках свою Пряжку за девятый заезд. Оставался еще один, последний, и она должна его выиграть или распрощаться с мечтой о ранчо.
Тревис склонился к ней, почти касаясь губами ее уха:
— Хочешь потанцевать или вернемся в гостиницу?
Она даже не попыталась скрыть дрожь, которая охватила ее от ощущения их близости.
— Я устала и лучше бы вернулась домой, если ты не против.
— Согласен. Завтра финал, и сегодня все разойдутся пораньше. Нет, постой. Можешь подождать еще десять минут? Я увидел Глена Игана в баре. Он хочет купить нашу хромую кобылу.
— Хорошо. Я пока схожу в дамскую комнату.
Бекка добиралась до туалета почти десять минут — не так просто оказалось пройти через толчею, где многие люди узнавали ее и хотели поздравить с сегодняшней победой. Многие восхищались ее рубашкой и даже спрашивали, не берет ли Джой заказы на такие вышивки.
Бекка вымыла руки и сполоснула лицо холодной водой. Конечно, Джой хотела сделать как лучше, но зря она выбрала столь яркий узор для этих рубашек: когда они с Тревисом стояли рядом, то казались оба охваченными огненным пламенем страсти.
