Выбравшись из прохода, она встала на колени, и Лон помог ей подняться.
— Смотри.
У Софи захватило дух. Они оказались в гроте под полукруглым сводом. Все равно что в своем собственном тропическом раю.
Перед их глазами вода стекала по стенам, образовывавшим ярусы. Белые пенистые потоки и воздух, наполненный водяной пылью, переливающейся всеми цветами радуги.
Водные каскады. Мхи и папоротники покрывают каменные стены зеленым одеялом. Массивные черные камни вокруг круглого водоема, наполненного водой невообразимой чистоты.
Софи и Лон находились в самом сердце водопада.
— Это… — Софи задохнулась, покрутила головой, — захватывающе.
Взгляд Лона перехватил ее взгляд. Она увидела огонь в его глазах, вспышку пламени, которую он не смог — или не захотел — спрятать. А еще она увидела там желание, от которого у нее заныло в низу живота, пересохло во рту, закружилась голова и подкосились ноги.
— Если ты все еще горишь, то можешь поплавать. Здесь безопасно, — предложил Лон, и его хрипловатый голос больно царапнул ее нервы. — Или встань вот под этот каскад.
Правильно, подумала она, надо остыть. Она дотронулась кончиком языка до верхней губы. Обязательно надо. Она в самом деле горела. Невыносимый жар. Не влажный, а удушливый, внутренний жар, тот, что сжигает кожу изнутри, гнездится там, где тяжело стучит пульс и тяжким грузом давит желание.
Мягкая водяная струя омыла ее прежде, чем она успела стянуть с себя майку и мокрые брюки. Тогда она разделась и снова встала под струю, теперь уже только в трусиках и бюстгальтере. Струя была холодной, но уверенно массировала спину Софи, ее плечи и макушку. Ощущение было очень приятным. Вода остудила ее, несколько облегчила жгучее страдание.
Отчасти успокоившись, Софи отыскала плоский черный камень и улеглась на живот на его гладкой поверхности, чтобы солнечные лучи грели ее кожу и сушили волосы.
Эта позиция могла служить превосходным наблюдательным пунктом. Софи видела, как Лон выбирается из озера. Она отвернулась и закрыла глаза, сказав себе, что не хочет на это смотреть.
Или все-таки хочет?
Софи застонала, прикрыв рот локтевым сгибом. Она начинает испытывать нешуточные трудности при попытках удержаться на твердой почве здешней реальности. Ведь реальность — Лондон, Луиза, Мелроуз-корт — кажется сейчас иным, отдаленным миром.
Реальность быстро обретает облик Лона. Влечения к Лону. Тоски по Лону.
Реальность уничтожит ее.
Подняв голову, Софи стала смотреть, как Лон выходит из озера, мокрый и почти обнаженный. Белые трусы обрисовывают больше, чем скрывают. Воздух застрял у Софи в горле при виде размеров Лона, его фигуры.
Секс с Клайвом был… нормальным. Секс с Лоном был бы… Каким он был бы?
Фантастическим.
Нет, мысленно поправилась Софи, делать такие предположения она не вправе. Его искусство поцелуев еще не означает, что он будет столь же хорош в постели. Так, конечно, может случиться, думала она, унимая дрожь, а он тем временем приближался к ней. Его фигура заполняла все пространство, безупречная кожа блестела, и капли воды сверкали на ней как алмазы.
Вернулась сухость во рту. Вернулось бешеное сердцебиение. Но, мысленно напомнила себе Софи, секс вполне может и разочаровать.
А если Лон окажется чересчур агрессивным? Если возьмет ее слишком быстро и резко, сделает ей больно?
Или, хуже того, у него недостанет мужской силы?
Или — вопрос о размерах… Ей приходилось слышать, что у крупных мужчин бывают небольшие… органы… Хотя в случае Лона ей это не кажется вероятным.
Алонсо стоял над ней.
— Тебе легче? — Он наклонил голову. Вода стекала с его черных волос, по шее, груди, животу…
Софи облизала губы. Они были чересчур сухими. Она не помнила, чтобы они были такими сухими когда-либо прежде.
— Да, — выдавила она из себя.
— Отлично. — Он провел ладонью по волосам, отвел со лба мокрые пряди. Его бицепс напрягся. Трицепс перекатился под кожей. Низ живота затвердел.
Софи постаралась отвести взгляд от мышц внизу живота, частично скрытых верхней частью трусов, и почувствовала странное желание нащупать их под тугой золотистой кожей, прикоснуться к ней. Лон казался воплощением здоровья, первоистока, мужского начала.
— Спасибо тебе.
— Ну что, ты обдумала мое предложение стать моей женой?
Софи едва не задохнулась; ей показалось, ее язык попал в горло.
— Это не предложение, Алонсо, и ты не в своем уме, если можешь предположить, что я стану всерьез его рассматривать.
— Почему же?
— Потому что я… Ты не подходишь мне. И я не подхожу тебе. И я не испытываю к тебе соответствующих чувств.
Лон скрестил руки на груди.
— Это ложь, Софи, о чем тебе самой прекрасно известно, — сказал он довольным тоном.
Софи неловко приподнялась и села. Неожиданно она пожалела о том, что на ней нет майки и брюк.
— Это не ложь. Да, между нами пробежала искра. Может быть, когда-то я испытывала к тебе какие-то чувства, но… брак? Нет, Лон, спустись на землю! Я никогда не выйду замуж вторично и, конечно, никогда не соглашусь на фиктивный брак с тобой!
Яростный взрыв Софи был встречен молчанием.
Внутренне усмехаясь, Лон думал о том, что напрасно считал Софи охладевшей, лишившейся эмоций. Он рассматривал ее обожженные солнцем щеки, которые приобрели бледно-розовый оттенок, и ее темно-синие, отливающие фиолетовым, глаза.
Как же он ошибался.
Его взгляд остановился на ее губах. Нет в Софи ни холодности, ни равнодушия. У нее полные губы, темно-розовые, почти красные. Он получил удовольствие, когда нынешней ночью целовал эти губы. А днем ему понравилось целовать их даже больше, хотя поцелуй был коротким. Но, при всей его краткости, Лон почувствовал трепет Софи, которую он прижал к себе, почувствовал, как ее тело размягчается, делается податливым. Он знал, что в постели она будет более чем нетерпеливой и страстной.
Может быть, она не любит его, но она его хочет. К тому же она очень любознательная девочка.
Пусть она заявляет, что не станет выходить замуж вторично, пусть твердит о фиктивном браке с ним. Ничего фиктивного не будет, в их отношениях не может отсутствовать любовь. Они будут настоящими, жаркими и очень счастливыми.
— Что такое — фиктивный? — Алонсо опустился на колени перед Софи, так, что его бедра зажали ее ноги. Он сжал в ладонях ее колени.
— Обманный! — бросила ему в лицо Софи, покраснев от гнева.
Лон закусил щеку, чтобы не улыбнуться.
— Ты считаешь, что вот это — обман? — И он легко провел большим пальцем по ее горячей, пылающей щеке.
