Застыв перед картиной, она смотрела на вдохновенное лицо священника, который, проповедуя, поднимал вверх двух гремучих змей. Два года назад Джонатан написал материал об обряде укрощения змей в некоторых церквях, который вызвал у читателей негативную реакцию. Многие были возмущены, что он представил Аппалачи как место, кишащее религиозными маньяками.
Она спросила, помолчав:
— А где сейчас Анджи?
— У своей бабушки. Ее бабушка почти не выходит из дома, и Анджи по пятницам играет с ней в бридж.
«Как мы с бабулей!»
— А ты не играешь в бридж?
— Карты — это не мое, — покачал он головой.
Мэри Энн попыталась представить, что у него с Анджи может быть общего, и не смогла. А Джонатан изучал следующую картину, изображающую женщин, вяжущих на веранде. Мэри Энн знала, что материала для статьи набрала достаточно, и теперь могла спокойно рассматривать картины вместе с Джонатаном, пока он не решит, что пора идти ужинать.
Она была здесь. Вместе с Хейлом. И похоже, они действительно были вместе.
Грэхем ни за что не пропустил бы открытие выставки. Это он посоветовал сестре Брионии послать в библиотеку слайды картин. Но, не успев еще даже поздороваться со Сьюзан, он уже отыскивал глазами Мэри Энн.
Она была здесь. И он еще ни разу в жизни не испытывал такой начисто лишенной здравого смысла ревности.
Отвернувшись, он высмотрел сестру Брионии и, подойдя, обнял ее, а она поцеловала его в щеку.
— Прекрасно выглядишь, — сказала она, оглядывая Грэхема. На нем был спортивный пиджак, рубашка из оксфордской рогожки и коричневые вельветовые брюки.
— Спасибо. Ты тоже. — Грэхем старался не замечать ее пытливого взгляда — как и большинство логанцев, Сьюзан хорошо знала, какой он был развалиной после смерти Брионии. Сам он очень хотел бы забыть об этом. Да и кому нравится вспоминать о проявлениях собственной слабости и безволия…
— Приятная здесь собралась компания, — заметила Сьюзан.
— Ты видела Мэри Энн? — Ему пришлось назвать ее по имени.
— Журналистку? — Она кивнула.
— Мы будем вести шоу вместе с ней, восемь недель, начиная с субботы.
Сьюзан угадала недосказанное. Глаза ее заинтересованно блеснули, и ее первая реакция сняла у него камень с плеч. Семья Брионии ничего не имела против, если бы он полюбил снова. Они знали, что это не изменило бы его прежней любви к Брионии.
В этот момент он заметил Дэвида Курье и рядом женщину с длинными черными волосами с проседью. Его бывшая жена? Грэхему всегда было любопытно встретиться с ней, в основном из-за язвительных замечаний, которые иногда отпускал в ее адрес доктор. Нo Грэхем чувствовал, что Дэвид, хотя и не разделял многие из ее представлений, тем не менее считал ее своим близким другом — может быть, самым близким.
Дэвид увидел его и кивнул. Грэхем извинился перед Сьюзан и подошел к соседу, а тот познакомил его со своими спутниками, включая молодую женщину с дредами, ее бородатого мужа и двух малышей. Бриджит — дочь Дэвида и Клары — спросила:
— Это ведь вы ведете на радио консультации по психотерапии?
— Скорее, это можно назвать дружескими советами, — ответил Грэхем. — Я все время напоминаю, что они ни в коем случае не заменяют лечения.
— А вы не думали сделать передачу на тему любви, влюбленности? — спросила Бриджит, как ему показалось, с неким умыслом.
Грэхем сказал ей о предстоящей серии передач с Мэри Энн.
— Ой, неужели? — воскликнула Бриджит. — Но это здорово! Она сможет рассказать, как с помощью магии трав найти идеального спутника.
Грэхем сдвинул брови, пытаясь разглядеть связь между магией трав и выстраиванием личных отношений. Он не мог представить, что такая здравомыслящая женщина, как Мэри Энн, способна удариться в мистику.
— Тут нет связи, а идеальных спутников не существует в природе, — сказал Дэвид Курье.
— Ты, папа, скептик, — укорила его дочь и снова повернулась к Грэхему: — Мы с братом выросли на поле космической битвы между таинственным и рациональным. Размах этой битвы, которая продолжается и поныне, вопреки папиной точке зрения, является божественным доказательством, что идеальные спутники существуют.
Эта реплика заинтересовала Грэхема. Сам он скорее встал бы на сторону рационального и в идеальных спутников тоже не верил.
— А какая все-таки связь между травами и встречей идеального спутника? — спросил он.
— Приворотное зелье, — сказала Бриджит так, словно это была самая обыкновенная вещь. — В силах человека управлять любовью, смещать ее направление.
В это Грэхем никак не мог поверить. У детей, наблюдающих конфликтный брак родителей, как правило, вырабатываются экстремистские взгляды. Дочь реалиста и скептика Дэвида Курье, кажется, верит в явную нелепость. Отец взглянул на дочь со смешанным выражением жалости, беспокойства и раздражения. После того как Грэхем сказал, что был очень рад встрече, и двинулся дальше, он услышал, как Дэвид укорил дочь:
— Лучше бы ты верила, что земля плоская.
— Какая чушь, — ответила Бриджит.
Грэхем обогнул стеллаж с книгами и наткнулся на Джонатана Хейла и Мэри Энн. Он держал ее за руку и говорил:
— Не пора ли уже ужинать?
Мэри Энн вскинула глаза, увидела Грэхема и покраснела.
— Здравствуйте, — поздоровалась она и повернулась к Хейлу. — Да, я не против.
Выражение, с которым Хейл посмотрел на Грэхема, было не вполне к лицу жениху другой девушки. Он самодовольно улыбнулся, слегка помахал пальцами и сказал:
— Пока.
Грэхему в этом «пока» скорее послышалось «ха-ха».
— Мы объедем Логан, посетим штаб-квартиры кандидатов, возьмем у них интервью, узнаем, что они думают о результатах выборов. Мы сосредоточимся на местных выборах. Выборы в федеральные органы обойдем стороной. Хотя о результатах, конечно, сообщим в новостях.
— Понятно, — кивнула Мэри Энн.
— Я уверен, у тебя прекрасно получится. Ты умеешь разговорить людей.
Еда в ресторане была вкусной и недорогой, и Мэри Энн позволила Джонатану заплатить за нее на кассе. Вряд ли этот ресторан проработает в Логане долго. Экономически город не слишком процветал, и открывать здесь новый ресторан каждый день было проблематично. Они сели за столик и принялись записывать свои соображения по освещению выборов, рассуждая, как подать материал интереснее. Мэри Энн случайно взглянула в окно и вдруг увидела выходящего из «лексуса» Грэхема. Он обошел машину кругом, чтобы открыть дверцу человеку, сидящему внутри. Она бросила взгляд на часы. Уже пятнадцать минут восьмого, значит, презентация картин закончилась. С пассажирского сиденья выбралась Сьюзан Стандиш.
