Эвершед попробовал набрать номер мобильного телефона жены, однако та не отвечала. Ладно, появится рано или поздно. Им еще предстоит длинное и муторное выяснение отношений по поводу Мальдив и Валери.
Валери… Макс боялся думать о ней, отчаянно трусил, ругал себя… и, конечно, думал непрерывно. О той единственной ночи, которая ему досталась, — а он хотел тысячу. О неповторимом спокойствии Валери, ее мужестве, ее готовности быть с ним, что бы ни случилось.
Неужели она любит его? Великий боже…
Не может этого быть.
Как можно любить его вот так — преданно и чисто, не мешая, стоя в тени, в ожидании, когда он позовет? Он такого не заслуживает, он вообще ничего не заслужил, нарушив договор с судьбой в самом начале и пойдя по кривой дорожке. Он обманул надежды своей семьи, и сейчас обманывает доверие Шеррил, и как еще может навредить Адриану — никто не ведает. Макса надо запереть в клетку и выставлять в зоопарке, как диковинный образчик никудышного семьянина.
Или он все себе придумал, и Валери бросила в его объятия тоска, желание, скука. Но она не скучала рядом с ним. Или нет? Как же плохо он знает женщин…
Если поверить в то, что Валери хоть немного его любит, что она хотя бы способна на этот шаг, все меняется. Надо было спросить, чтобы знать точно. Ответила бы она? И что, черт побери, ответил бы он, если бы она задала ему тот же вопрос?
Макс не знал.
Он знал, что его тянет к ней, что при мысли о ней в груди становится шероховато и гулко, как в ржавой бочке, и сердце колотится о железные ребра, и все слышат его стук. От этого бывает немного больно и временами так страшно, что перехватывает дыхание. Если это и есть любовь, Макс ничего в ней не понимает.
Что и требовалось доказать.
Шеррил появилась только к вечеру, усталая, бледная и очень злая.
Утомившегося после перелетов Адриана Бетти уже уложила спать, дверь в детскую была плотно закрыта, поэтому Макс приготовился поскандалить без помех. Каково же было его удивление, когда Шеррил, не ответив на его приветствие, прошла в свою спальню и с грохотом захлопнула дверь. Эвершед прислушался: ему показалось, что до него донеслись звуки рыданий.
Застонав, он встал с удобного дивана и пошел выяснять отношения — как угодно, лишь бы поскорее покончить с этим.
На стук в дверь жена не реагировала, и Макс, надавив на ручку, обнаружил, что Шеррил не заперлась. Он вошел; дорогая супруга, с которой у него теперь было что угодно, только не любовь, сидела на кровати и неподвижным взглядом смотрела в дальний угол.
— Что случилось?
Она молчала.
— Шеррил, что произошло?
Жена всхлипнула и вытерла нос крохотным платочком. Все это — и приглушенный свет, и кусочек белоснежного батиста, и растрепанные волосы Шеррил — вдруг показалось Максу сценой из мелодрамы, в которой они оба снимаются. Он подавил желание оглянуться и проверить, не маячит ли поблизости съемочная группа.
Вместо этого он закрыл дверь, прошел к кровати и остановился, нависая над Шеррил.
— Ты будешь разговаривать или нет?
— Зачем? — Она отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо. — Разве тебя это волнует?
— Хороший вопрос. Чтобы получить на него ответ, тебе нужно для начала все мне рассказать.
— Вот. — Она сунула Максу в руки листок бумаги.
Эвершед, нахмурившись, прочитал послание, составленное из вырезанных газетных букв.
«Ты отвергаешь меня, сука, ты молчишь и отвергаешь меня! О, как же ты порочна, как сладка! Я знаю, ты всего лишь хочешь распалить мое воображение, хочешь подразнить меня, нехорошая девчонка! Но мы будем вместе. Я сделаю все, чтобы мы были вместе. А если ты не захочешь, я убью твоего гадкого мужа, твоего мерзкого сына, а потом убью и тебя!»
— Присылают на адрес агентства? — деловито осведомился Макс, переворачивая послание. Другая сторона листка была пуста.
— Д-да, — всхлипнула-вздохнула Шеррил. — И говорят, это не первое. Максим, что мне делать?
— Выбросить эту гадость в мусорное ведро и забыть. — Он поморщился, услышав «Максима». — Филипп получает подобные послания для меня трижды в день. На свете полно ненормальных.
— Я боюсь! За Адриана в первую очередь! — Шеррил наконец подняла на мужа заплаканные глаза. — И за тебя! Не говоря уже о себе.
— Конечно, — согласился Макс, — не говоря уж о тебе.
— Я поехала в агентство, — продолжала жена, — чтобы побеседовать об этой дурацкой статье в «Жизни знаменитостей»… А потом Синтия показала мне вот это, и я совсем растерялась. И еще ты уходишь от меня.
Макс пришел в замешательство.
— Разве я ухожу?
— А разве нет? Разве твой вызов, твоя поездка на острова с этой ассистенткой не говорят сами за себя?
— Шеррил, послушай. — Он не хотел дотрагиваться до нее и утешать, потому что это означало бы, что он сдался, а Макс сдаваться не хотел. — Совершенно очевидно, что наша семейная жизнь пошла псу под хвост. Я тебе не слишком интересен, и ты с каждым днем все менее интересна мне. Но я думаю об Адриане. Как он себя поведет, если мы разойдемся?
— Я сумею его утешить, — прошептала Шеррил. — Мы заживем с ним лучше прежнего.
Макс почувствовал, как в нем, словно горячее молоко, вскипает раздражение.
— Вы? Вместе? Что за ерунда. Если мы вдруг решимся на развод, Адриан останется со мной. Это не обсуждается. Ты не способна позаботиться о нем так, чтобы он был счастлив.
Вот он это и сказал — и оказалось, что произнести правду гораздо легче, чем предполагалось.
— Я не отдам его просто так. — Вот теперь Шеррил говорила как обычно, этот тон Макс отлично знал. — Я ни за что не отдам его без боя.
— Шеррил, помилуй тебя бог, — тихо произнес Эвершед, — неужели тебе совсем его не жалко?
— Жалко! — выкрикнула она. — И себя мне жалко! Потому что ты меня обманул, ты обещал заботиться обо мне и принимать участие в моей судьбе, а теперь только и ждешь, когда сможешь сбежать! Так вот, никогда! Я не отдам тебе Адриана просто так! Я устрою показательный процесс! Я всю душу из тебя вымотаю!
Ого, подумал Макс.
— Шеррил. — Он помолчал. — Шеррил… Ты же знаешь, что я не позволю тебе это сделать. В крайнем случае Адриана увезут, за ним присмотрит кто-нибудь, пока мы не разберемся между собой. Я не хочу таскать ребенка по судам.
— Значит, ты все-таки решил со мной развестись?
— Ты сама это сказала. Я не думал говорить это тебе… сегодня. — Он еще немного подумал, взвесил так и этак, и понял, где прав. — Но ты просто ускорила события. Да, я хотел бы с тобой развестись.
Развестись с ней. Снова обрести свободу, которая была у него до того, как он встретил Шеррил Милборроу. Забрать Адриана и быть вместе с ним. Больше не будет скандалов из-за пустяка, больше не будет молчания, которое нервировало его больше всего. Макс не станет учить Адриана молчать, если что-то случилось. Лучше выяснить все сразу. И навсегда.
