— Это все от духоты, — постаралась уверить его Мириам, высвобождаясь.
— Если тебе хочется безвременно сойти в могилу или довести себя до полного истощения — это твое дело. Можешь продолжать в том же духе. Но меня лично больше устраивает прямо противоположное, поэтому я предлагаю объяснить тебе, как доехать до фермы.
Мириам надеялась увидеть в его глазах хотя бы тень сочувствия, но он намеренно давал ей понять, что она ему совершенно безразлична и как женщина, и просто как человек. Это было жестоко. Она вдруг поняла, что потерпела полное поражение.
Молча Мириам последовала за ним в его кабинет, куда заходила только для уборки. Ей никак не удавалось сосредоточиться на объяснениях Джереми и запомнить путь, прочерченный его карандашом по большой карте острова. Но она подумала, что как-нибудь сумеет найти дорогу утром, и сказала, что все поняла.
— Ладно, — вздохнул Джереми. — Сейчас ты так устала, что не в состоянии вспомнить даже собственное имя. Я объясню тебе все еще раз завтра.
С этими словами он выключил настольную лампу и, небрежно бросив «спокойной ночи», удалился. Мириам проследила за ним взглядом. Ее ошеломило абсолютное безразличие, которое он проявлял к ней. Это задевало ее больше, чем она ожидала. Он даже не пытался изобразить сострадание и уговорить ее лечь пораньше спать.
Джереми прав: она напрасно изводит себя работой, только себе делает хуже. Что она надеялась ему доказать? Что если он считает ее рабыней, то она должна трудиться с утра до ночи? А кто позаботится о Джонни?..
Джереми был уже в постели, когда Мириам вошла в спальню. Он безо всякого интереса посмотрел на нее и повернулся на бок на своей половине кровати. Мириам прошла в ванную, умылась и надела ночную рубашку. Джереми не шевельнулся, когда она легла рядом. На глаза навернулись непрошеные слезы, но усталость взяла свое, и Мириам забылась беспокойным сном.
В доме парила идеальная чистота, поэтому следующий день Мириам не занималась уборкой. Джереми сдержал свое обещание и еще раз объяснил ей, как добраться до загонов для скота. Все оказалось очень просто, и она удивилась, почему вечером не могла ничего понять.
Этим утром Джонни был дома. Мириам провела с племянником на воздухе все время до наступления жары. Он привык быть один, и Мириам могла спокойно отдыхать. Она полулежала в шезлонге, наблюдая за тем, как мальчик играет.
Сегодня она не стала слишком утруждать себя приготовлением завтрака. Она усвоила урок, который преподал ей Джереми Дриффилд, и больше стараться что-то доказать ему не пыталась. Впрочем, она и сама толком не знала, что именно хотела доказать.
Джонни был уже отведен к тетушке Розалинд, а пиво загружено в ящик со льдом, настолько большой, что его с трудом установили на заднем сиденье машины.
Наступил полдень, солнце нестерпимо палило. Мириам ехала по дороге, петляющей между скал, очень медленно, чтобы не поднимать пыли. Спешить было некуда, она отдыхала и любовалась удивительными цветами и темной зеленью тропического леса. Среди множества растений, названий которых она не знала, Мириам видела цветущие лианы. Воздух был напоен их ароматом.
Между цветами порхали огромные бабочки, жужжали пчелы, пели птицы. Серебристой лентой срывался с замшелых камней ручей. Выехав на дорогу, ведущую к загонам, Мириам услышала шум воды, бегущей по каменистому руслу.
Но вскоре его заглушило мычание коров, становящееся все громче по мере того, как Мириам приближалась к месту назначения, и достигшее апогея, когда она остановила машину около пыльной завесы, окружающей загоны.
Выйдя из машины, она почувствовала страшную жару и тошнотворный запах пота, жженого волоса, навоза и каких-то лекарств. Подойдя ближе, Мириам увидела, что в загоне вовсю кипит работа. Рабочие умело, не суетясь, клеймили скот. Здесь не было лихого размахивания лассо и галопирования, которые часто демонстрируют в вестернах. Несмотря на едкий запах и неумолкающий шум, Мириам наблюдала за всем происходящим как зачарованная.
Прикрыв глаза рукой от яркого солнечного света, она присматривалась к работающим. Несколько человек видели, что она стоит у изгороди, но никто не прервал своего занятия. Все рабочие были одеты почти одинаково: темно-синие штаны, рубашки и соломенные шляпы, цвета которых было не различить под слоем пыли.
Мириам легко узнала среди них Джереми, хотя он был покрыт потом и пылью не меньше других. Его окружала незримая аура, выделяющая его из толпы, он как-то по-особому свободно держался. Под ним была сильная лошадь гнедой масти. Мириам чувствовала, что он видит все, что творится вокруг.
Наблюдая за Джереми, Мириам не заметила, как к ней приблизился всадник. Она вздрогнула от неожиданности, когда он остановился рядом, и, повернув голову, встретилась взглядом с Томасом, смотрящим на нее с привычным ласковым участием.
— Как вам со стороны наша работа? — спросил он. — Жара, вонь, шум и раздраженные животные. Но ничего не поделаешь — такие уж тут условия. И пожаловаться некому.
— Может, тому, кто наверху? — ответила Мириам, улыбаясь широкоплечему всаднику, и сощурилась, прикрывая глаза ладонью от слепящего солнца.
— На таком солнце надо бы шляпу надевать, — озабоченно сказал Томас.
Мириам вспомнила о соломенной шляпке, украшенной искусственными цветами, которую носила в саду. Здесь она была бы неуместна.
— Да, пожалуй. Но я не представляла, — вздохнула она, — что это такая тяжелая работа.
Томас широко улыбнулся.
— Здесь мы скот осматриваем, отбираем больных на лечение. Молодняк клеймим. Бычков кастрируем и откармливаем на продажу. И никакой романтики.
— Теперь я вижу, — сказала Мириам, заслонившись рукой от пыли, поднятой коровой, которая пыталась сбросить с себя веревку. — Пиво в машине. Достать?
К ним приближался Джереми. Управляющий окинул оценивающим взглядом работающих людей.
— Как считаешь, Джереми, объявить перерыв или подождать?
Тот ответил не задумываясь:
— Закончим с этой партией и загоним новое стадо. Пока животные будут успокаиваться, люди смогут отдохнуть.
Мириам поняла, что он заранее все обдумал. Он даже не взглянул в ее сторону.
— И сколько же времени это займет? — спросила она, намеренно пытаясь обратить на себя внимание.
По-прежнему не глядя на нее, Джереми ответил:
— Полчаса. А может, и больше.
— Мне ждать вас? — натянуто, но стараясь не подать виду, что задета его невниманием, спросила Мириам. — Мне еще нужно приготовить жаркое к обеду. Кроме того, Аннабелл скоро вернется домой.
