Джил чувствовала себя эмоционально сломленной после того, как не высказала ему своих чувств и позволила уйти из палаты отца два дня назад. У нее было такое ощущение, что, не удержав Брэндона, она совершила огромную ошибку.
Она так боялась разобраться в своих чувствах, что ничего не сделала, чтобы поговорить с ним. Струсила и сосредоточила все внимание на здоровье отца, вместо того чтобы подумать, что делать с Брэндоном. Если вообще надо что-то делать. Джил так долго окружала себя защитной стеной, что безумно боялась что-либо предпринимать. Да и что она могла сказать ему? Что он самый замечательный мужчина из всех, кого она знала, и чтобы он никогда не оставлял ее?
Джил протянула Джину договор.
— Вот, пожалуйста. Еще два года аренды подписаны.
Хабарт взял бумаги.
— Да, действительно. Вам повезло, что Брэндон Кларк не беспощадный конкурент. А вот мне не повезло — я мог бы гораздо больше заработать на нем.
Джил нахмурилась.
— Простите? Какое Брэндон имеет отношение к аренде?
— Он просто отказался сегодня утром принять мое предложение взять в аренду вашу территорию.
— Что?
— Я предложил ему это место, но он отказался. Сказал, что слишком хорошо относится к вам, чтобы согласиться на эту сделку. — Он ухмыльнулся. — Вот его я бы назвал другом… или как его там…
У Джил отвисла челюсть. Брэндон не воспользовался возможностью взять в аренду ее место?
— Вижу, вы удивлены. Должно быть, между вами и Кларком существуют некие личные чувства? Вы не просто конкуренты по бизнесу?
Джил закрыла рот. Джин был известен не только как пижон и показушный щеголь, но и как местный любитель сплетен. Она сделала непроницаемое лицо. Потом глубоко вздохнула и сурово посмотрела на Джина.
— Я спрошу прямо, Джин, — начала Джил, вставая. — Вы предложили ему мое место?
Он поднял вверх руки.
— Послушайте, Джил, я смекалистый бизнесмен, а у Брэндона карманы поглубже ваших. Нет ничего постыдного в том, чтобы постараться заключить более выгодную сделку, тем более в вашем контракте не было никаких ограничивающих меня оговорок.
— Я была более высокого мнения о вашей порядочности, — сухо ответила она, собираясь уйти. У нее есть дела поважнее, чем низкая деловая этика Джина. — Напомните мне, чтобы я не посылала вам подарка к Рождеству в этом году.
Джин начал что-то бормотать, но Джил, не обращая внимания, вышла из его офиса. Прошла по тротуару, который обрамлял главную улицу Элм-Корнерс, потом опустилась на деревянную скамью возле булочной.
Ее обдала горячая волна, и учащенно забилось сердце. Брэндон отказался арендовать ее место. Ради нее.
Просто невероятно.
Джил прижала к губам трясущуюся руку. Она не могла не признать, что он оказался честным и благородным человеком, который поставил ее нужды на первое место. Она знала, как он хотел преуспеть в Элм-Корнерс и почему. Ради Кристи и ради себя. И он не воспользовался возможностью стать владельцем ресторана, единственного в городе.
Он сделал это ради нее…
У нее сжалось сердце. И она хотела лишиться такого замечательного, заботливого, прекрасного человека, который думал прежде всего о ней, а не о собственном успехе?
То, что казалось ясным еще неделю назад — во что бы то ни стало удалить Брэндона из своего сердца, — вдруг потеряло свою ясность. Она воздвигла множество стен, чтобы отдалиться от него, но сегодня эти стены рухнули.
С ума сойти. По спине снова пробежал горячий озноб.
Она безумно влюбилась в Брэндона.
И она достаточно повзрослела и изменилась, и потому хотела полностью владеть своим чувством, а не бродить вокруг него, как она это делала несколько дней назад.
Сердце снова забилось, голова закружилась. Мозг был переполнен сделанными ею сегодня открытиями.
Но одна мысль была ясной: надо рискнуть и быть с ним всегда.
Джил встала, набираясь сил от своих чувств. На секунду ее охватил страх, но она не стала обращать на него внимания. Нужно смело поставить под удар свое сердце, хоть Брэндон только намекнул на свои чувства. Он вполне мог бросить ее любовь обратно ей в лицо, учитывая, сколько раз она отталкивала его.
Нужно рискнуть. Ради себя. Ради Брэндона. Ради редкой, драгоценной любви, которую она не ожидала найти.
* * *
Брэндон вылез из своего внедорожника перед двухэтажным домом Джил. Мелкий дождик и серые тучи прекрасно соответствовали его душевному состоянию.
В мрачном настроении он захлопнул дверцу и по цементной дорожке с трудом дошел до парадной двери. Его мысли были заняты не только Джил. У него в кулаке было зажато вещественное доказательство того, что Кристи и Зоя упрямо не хотят отказаться от своего глупого плана.
Брэндон стиснул зубы, вспоминая текст записки:
Пойди в дом Линдстромов, чтобы создать семью.
На записке, напечатанной на простом белом листе бумаги, как и все другие записки девочек, не было подписи. Но, черт бы все побрал, он знал, кто ее написал и почему! Несмотря на наказание, которое он неохотно назначил Кристи — неделю не выходить гулять и дополнительные обязанности по дому, — она и Зоя по-прежнему одержимы желанием соединить его и Джил.
Брэндон насмешливо фыркнул. Их план был бесполезным. В то время как он всем сердцем и всей душой любит Джил, она не любит его. Или не хочет. Или не может. Все равно. Правда, к сожалению, в том, что они никогда не станут парой.
После их разговора в больнице он хотел умолять ее передумать. Но не сделал этого, потому что не хотел ставить Джил в неловкое положение. Он так любил Джил, что не мог давить на нее. Даже если это означало остаться на всю жизнь в одиночестве.
Унылая картина, верно. Но он был реалистом. Она сделала свой выбор, и, хоть у него все разрывалось внутри от мысли, что он будет жить без нее, ему надо принять горькую правду. Брэндон не имел представления, как это сделать, ведь он тосковал по ней каждую минуту.
Он дошел до крыльца и остановился у белой деревянной двери. Сдерживая жгучее сожаление в своем сердце, поднял кулак и постучал в дверь сильнее, чем следовало. Чем скорее он заберет Кристи, уйдет и отчитает ее, тем лучше.
Через несколько секунд Джил открыла дверь. Она замечательно выглядела в темных джинсах и голубом свитере, который прекрасно подходил к ее глазам. Молодая женщина распустила волосы, которые падали мягкими золотистыми волнами на ее изящные плечи.
У него заныло в груди. Что же, каждый раз, забирая Кристи и видя при этом Джил, ему суждено испытывать дикую боль? Но он не может лишить свою дочь дружбы с Зоей…
