Взять бы и спросить его самого! — вдруг сердито подумала Дейзи. Если окажется, что все это одни подлые инсинуации, то нужно поскорей обратиться в полицию. Пусть возникнет скандал! Пусть он отразится на нашей с отцом карьере! Зато, наконец прекратится этот дикий кошмар…
Неожиданно она села в ванной, расплескивая воду, но не обращая на это внимания.
Все, достаточно!
Злясь и на Фреда, и на отца, Дейзи поднялась, закуталась в купальную простыню и зашагала в спальню. Ей хотелось что-то сделать, найти способ или оправдать отца, или удостовериться в его виновности.
Вытираясь, она докрасна растёрла кожу.
Нет, семейке Сандерстормов не удастся приручить меня! — сердито думала Дейзи. По сути, именно это они и пытаются сделать! Стараниями Фреда. Как удобно всегда иметь под рукой безотказного судью!
Дрожа от возмущения, Дейзи накинула халат, затем направилась к письменному столу, в ящике которого оставила маленькую кассету для диктофона с записью разговора с Фредом.
Повертев кассету в руках, Дейзи пожалела, что во время встречи тот ограничился словами и не перешел к действиям. Вот если бы он прибегнул к рукоприкладству! Тогда на него самого можно было бы завести уголовное дело.
Дейзи подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и вынула небольшую запирающуюся шкатулку, в которой хранились драгоценности, доставшиеся ей по наследству от матери и бабушки. Положив кассету в шкатулку, Дейзи вернула ее в комод.
Стыд, вот что она сейчас испытывала. За свою трусость, боязнь взглянуть фактам в лицо.
Дейзи села на кровать и взглянула на себя в стоящее напротив трюмо.
— Ведь не маленькая, давно знаешь, что не бывает только плохих или хороших людей. — Она со вздохом покачала головой.
Тут неожиданно зазвонил телефон. Дейзи посмотрела на часы. Начало одиннадцатого. Кто бы это мог быть?
Ни отец, ни знакомые не звонили так поздно, понимая, что Дейзи нуждается в отдыхе.
Это мог быть только один человек.
Дейзи почувствовала, что ее кожа покрывается пупырышками. А телефон продолжал звонить.
Она взяла трубку после четверной трели.
— Да? — В голосе Дейзи звучали усталость и обреченность. Когда все кончится, подумала она, устрою себе отпуск, снова уеду на остров и хорошенько обдумаю свое будущее. Перед ее внутренним взором сразу возникла чудесная картина: она сама, лежащая на белом песке пляжа в объятиях Джека.
— Прости, что звоню так поздно, — прозвучало в трубке.
— Джек?!
— Мне нужно с тобой поговорить.
Сердце Дейзи на миг замерло, а потом сделало кульбит. Ей вдруг до боли захотелось дотронуться до Джека, прижаться щекой к его груди и рассказать обо всех своих невзгодах. Собственно, Дейзи больше ничего и не нужно от него. Только, чтобы он находился рядом, пока она будет справляться со своими проблемами.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тем не менее, сказала Дейзи. Глаза ее пощипывало от подступающих слез. — Поздно уже…
— Тебе тоже нужен этот разговор, Дейзи, — произнес Джек.
По его бесстрастному тону невозможно было определить, личный это звонок или…
— Почему? — устало спросила она. — Что за срочность?
— Необязательно беседовать сейчас, — ответил он. — Можно отложить до завтра.
Дейзи нахмурилась.
— Да, что случилось-то?
— Я бы предпочел не обсуждать это по телефону.
— Ах, вот оно что… Если таким образом ты добиваешься свидания, то я ценю твою настойчивость, — усмехнулась Дейзи. И даже больше, чем ты думаешь, добавила она про себя. Джек ведь единственное светлое пятно в ее жизни. — Но пока не закончится процесс, я не смогу…
— Дело не в этом. Вернее, не только в этом.
Тон Доусона по-прежнему был сугубо деловым, но в нем ощущался оттенок нетерпения. Джека будто слегка раздражала непонятливость Дейзи.
Именно это заставило ее выпрямиться и крепче сжать телефонную трубку.
— Я хочу, чтобы ты сказал в чем дело.
— Давай встретимся завтра. Где — решай сама. Лучше, если выберешь такое место, где редко бываешь.
Сердце Дейзи сжалось от испуга.
— Джек…
— Дорогая, пожалуйста.
Наконец-то в тоне Доусона проскользнуло что-то личное. И тогда Дейзи решилась. Почему бы и нет, в конце концов! — подумала она. Неужели я не могу себе этого позволить?
— Теперь мне все равно не уснуть. Так почему бы тебе не зайти ко мне прямо сейчас? Произнося эти слова, Дейзи старательно сдерживала дрожь предвкушения. Но ее все равно бросило в жар при мысли, что Джек скоро будет здесь, в спальне, и, возможно, сразу не уйдет, а останется на некоторое время. Повисла долгая пауза. — Я не хочу выходить на улицу в такое время, — добавила Дейзи. — Если у тебя что-то срочное, зайди ко мне. — Дейзи перестала бороться с собой. Зачем? Сейчас ей уже хочется встретиться с Джеком. Хотя бы ненадолго убежать от тяжелой реальности. Даже если потом, когда все кончится, ситуация окажется еще более запутанной. Ну и пусть! — Ты знаешь адрес?
— Да. Спустись и открой дверь черного хода.
— Откуда ты знаешь, что я нахожусь на втором эта… — Договорить ей не удалось, потому что Джек повесил трубку.
Дейзи потуже запахнула полы халата и спустилась по лестнице в коридорчик, ведущий на кухню, расположенную в задней части ее небольшого дома.
Сквозь дверное стекло она увидела темную мужскую фигуру, направляющуюся от освещенного фонарем таксофона к ее заднему крыльцу.
Джек.
Затянув пояс халата, она направилась к двери и повернула защелку замка.
Халат был длинный и закрывал Дейзи от шеи до пят, однако когда Джек прошел мимо нее в дом, она почему-то почувствовала себя голой.
Наверное, нужно было проводить Джека в гостиную, но Дейзи решила, что будет лучше, если они останутся здесь, в стерильно чистой кухне. Она включила тусклый свет над мойкой, не желая портить уютную атмосферу ярким освещением, затем обогнула стоящий в центре круглый стол.
— Хочешь кофе? А пока я буду готовить его, ты расскажешь, какого дьявола тебе понадобилось ночью возле моего дома.
Ее нарочито грубоватый тон вызвал улыбку на губах Джека.
— Благодарю, с удовольствием выпью чашечку черного кофе.
Джек сел за стол, и Дейзи впервые подумала о том, какой он большой.
Она повернулась к Джеку спиной и занялась приготовлением кофе, убеждая себя не думать о том, как выглядит ее ночной гость. Тем более, что ей не требовалось большого воображения, чтобы представить себе Джека обнаженным, раскинувшимся на ее королевских размеров постели. Зачем представлять? Дейзи и так прекрасно это знала.
Боже правый, о чем я думаю!
