– Проклятие! – произнес он вполголоса. Мисс Черрйстоун сразу же напомнила о себе:
– Что-нибудь не так, милорд?
– Прошу прощения, Черри! – мгновенно отозвался он. Лорд Сибрук почти забыл о том, что она в библиотеке. – Ломаю голову над дядюшкиным гроссбухом, но, если честно, ни черта не могу понять. Ясно одно: старый управляющий пользовался шифром.
– Может, я помогу разобраться? – предложила Фредерика, вставая к поспешно прикладывая носовой платочек к уголкам глаз. – У меня есть опыт ведения приходо-расходных книг, правда небольшой.
Гейвин улыбнулся, представив себе крошечный коттеджик с огородом – владения, где она, по всей видимости, набралась этого опыта.
– Что ж, попробуйте! Только, на мой взгляд, это нечто сложное. Записи имеют отношение к огромному поместью с его многочисленными службами. Но в любом случае ваша помощь придется кстати, поскольку с такого рода расчетами я явно не в ладах.
Он подвинул к ней здоровенную тетрадь. Получив свободный доступ к финансовым тайнам лорда Сибрука, Фредерика, к своему изумлению, не испытала победного ликования. Прекрасно понимая, что в ее руки, что называется, приплыла удача и долгожданный исход дела о поспешной помолвке, вызванной безденежьем графа, не за горами, она решительно изменила целевую установку. Сначала нужно помочь ему во что бы то ни стало разобраться в совсем не простых записях, а также необходимо заслужить его одобрение, размышляла она, сознавая, что для достижения этих целей потребуется максимум усилий.
Изучая колонки чисел, естественно, более внимательно, чем когда пробегала их второпях, она опять обратила внимание на несоответствие доходных и расходных статей. Условные знаки, которые применял управляющий, почти не отличались от тех, какими пользовалась она у себя в Мейпл-Хилле, а потому дешифровка особого труда не составила. Перевернув пару страниц назад, Фредерика вернулась к тому месту, где начинались расхождения.
– Милорд, кажется, я нашла кое-что! – сказала она спустя несколько минут. – Видите? Три года назад стали отчисляться неизвестно куда довольно значительные суммы денег, то есть доход от одного из фермерских хозяйств. А спустя полгода то же самое проделано с деньгами, поступившими от продажи скота и молочных продуктов. Вот здесь есть запись об этом. Взгляните! Скажите, а не был ли ваш дядя игроком? К ее удивлению, на щеках графа проступил румянец.
– По правде говоря, – начал он, как ей показалось, чересчур поспешно, – я никогда не видел дядю Эдмунда, так что понятия не имею ни о его характере, ни о его наклонностях. Но, если судить по высказываниям матушки, это маловероятно. Как раз мой отец был заядлым игроком. Можно сказать, просадил половину состояния, кидая кости. Фактически эта его страсть и явилась главной причиной разрыва отношений со старшим братом. У меня сложилось впечатление, что дядя Эдмунд крайне отрицательно относился к пагубной страсти моего папаши.
Вот, оказывается, в чем дело! – подумала Фредерика. Ничего удивительного нет в том, что лорд Сибрук смутился. Отец-игрок, куда уж хуже! – посочувствовала она, не подозревая, что своим вопросом попала графу не в бровь, а в глаз.
– Впрочем, похоже, что и на самом деле это нечто иное. Вот этот значок… – она показала на строку в начале страницы, – означает, как правило, вложение капитала, произведенное владельцем поместья. Но, с другой стороны, вряд ли это было выгодным делом, поскольку нет записей о дивидендах.
Лорд Сибрук кивнул, бросив на нее искоса удивленный взгляд. Какая приятная неожиданность! Оказывается, она и в бухгалтерии разбирается, подумал он.
– А нельзя ли сказать, к какому типу относятся капиталовложения? – задал он вопрос.
Фредерика покачала головой.
– Для того чтобы это узнать, нужно посмотреть квартальные книги, однако не исключено, что и там не представится возможности выяснить, куда ушли деньги, если ваш дядя хотел сохранить в тайне проделанную операцию, как бывает, например, в торговле. Ой! – мисс Черристоун поднесла ко рту ладошку.
–Что такое? – спросил лорд Сибрук, наклонившись к ней совсем близко и глянув через ее плечо на страницу, после чего ощутил непреодолимое желание не менять позу вообще. А она мгновенно откинулась и, широко распахнув глаза, бросила на него настороженный взгляд.
– Милорд а если дядя… вернее, не покажется ли вам приемлемым… словом, не мог ли он сочувствовать Бонапарту, то есть не был ли он на стороне французов?
Гейвин опешил. В следующий миг мелькнула догадка, что такое вполне возможно. А почему нет? В конце концов, благодаря ему Уайтхоллу удалось выявить нескольких высокопоставленных лиц, которые давали взаймы и даже просто жертвовали большие суммы денег, желая победы Наполеону. Как это он сам не додумался?
– Милорд, простите, – заторопилась Фредерика сгладить ляп, увидев, что он ошарашен. – Глупость, конечно! Я не подумала.
Гейвин понял, что она прекрасная физиономистка, а он не сумел справиться с эмоциями.
– Я просто хотела… – начала было она.
– Нет, Черри, это я глупец, – перебил ее Гейвин, чтобы она не думала, будто он рассердился. – Представляете, даже в голову не приходило, что такой поворот сюжета вполне возможен. Как я уже говорил, мне почти неизвестно, что за тип был мой дядя, а потому было бы по; меньшей мере глупо утверждать, что он не способен на предательство.
Предательство? Боже! Да она вовсе не имела в виду ничего такого страшного. Сделав три глубоких вдоха и выдоха, Фредерика хотела было возразить, но он опередил ее:
– Само собой разумеется, наше предположение нуждается в доказательствах. Завтра утром немедленно наведу справки, во всяком случае, нанесу кое-кому визиты. Весьма признателен вам, что навели меня на эту мысль. Такой вариант я не исключаю.
– Милорд, это один из многих вариантов, – поспешила она разуверить его. – Право же! Не все капиталовложения приносят ощутимые доходы. Прошу вас, не торопитесь обвинять дядю в столь неблаговидном поступке, пока не будете владеть необходимой информацией.
Гейвин улыбнулся. Добрая душа! Печется не только о его моральном самочувствии, но и о чести его рода.
– Само собой, Черри! – Он взглянул на каминные часы. – Уже поздно. Почему бы не отложить прочтение писем до утра? Я займусь своими разыскными делами, а вы – вашими. После ужина встретимся здесь и обсудим наши достижения.
Мгновенно вспыхнув, Фредерика кивнула без промедления.
– Хорошо, милорд! Будем надеяться, что наши усилия увенчаются успехом и нам будет чем поделиться.
Она ушла, унося с собой связку писем, а Гейвин проводил ее улыбкой и продолжал улыбаться, когда за Фредерикой закрылась дверь. Он уже предвкушал встречу с ней завтра вечером. Однако, вспомнив, какая работенка ожидает его, моментально посерьезнел. Снова сев за письменный стол, он набросал план действий, необходимых для выяснения истинного положения вещей, касающихся как ныне покойного дядюшки, так и участи, постигшей его состояние.
