– Разве он может забыть о своем происхождении и воспитании? – Стенли издевательски усмехнулся.
– Еще как может! – Голос Эрики был ледяным. – Уж я-то знаю, на что он способен в гневе. К тому же у Дэвида давно зуб на тебя. Разумеется, он достаточно умен, чтобы понимать, что я пыталась выжать из него как можно больше благ, а в идеале – предложение руки и сердца, но он мужчина и, как всякий мужчина, хочет думать, что его обыграла не женщина, а другой мужчина. Ты казался ему соперником еще до появления мисс Сотбери, а теперь, когда и Кэролайн ушла к тебе, Дэвид вообще возненавидел главного врача доктора Стенли Берна. Именно поэтому я и прошу тебя быть осторожнее. Давай на время свернем деятельность, пока ты не поймешь, что Кэролайн у тебя в руках. А в идеале было бы неплохо рассорить ее с Дэвидом. Тогда он, оскорбленный и униженный, уедет в Лондон и займется политикой, как мечтает его папочка.
– Но разве мы можем рассорить ее с Дэвидом? – удивился Стенли. – Я бы очень не хотел говорить при ней дурно о Дэвиде. Это может оттолкнуть Кэролайн, ведь, как ты правильно заметила, она еще не очень плотно сидит у меня на крючке. Я бы хотел оставаться для нее идеалом.
– Поссорить их довольно просто. От тебя почти ничего не требуется: продолжай оставаться милым и обаятельным Стенли, пой ей дифирамбы, носи на руках и дари цветы. Чем чаще вы будете появляться вместе на людях, особенно там, где бывает Дэвид, тем лучше. А я попробую отомстить Дэвиду за то, как он со мной обошелся. Еще никто не выставлял меня посреди ночи на улицу только потому, что я, видите ли, переспала с другим мужчиной! Дэвид будет со мной, пусть даже один раз, но будет. После этого он не сможет смотреть в глаза своему отражению, не то что Кэролайн!
– Я обожаю тебя за твой извращенный ум! Иди ко мне, у нас еще есть время. Я хочу тебя, Эрика.
Кэролайн почувствовала соленый привкус во рту. Она отняла свою руку от губ и с удивлением увидела, как из ранки у основания большого пальца сочится кровь.
– Кэролайн, а я вас везде ищу, – раздался у нее над ухом тихий голос Дэвида.
Дэвид подошел незаметно и испугал Кэролайн. Она резко повернулась к нему и, не в силах ничего сказать, лишь смотрела с мольбой. Он должен сделать что-то! Сама она сейчас не способна на действия.
– Что здесь творится? – удивленно спросил Дэвид.
Он видел состояние Кэролайн, которая была уже в одном шаге от настоящей истерики, и никак не мог понять, чем оно вызвано. В огромных глазах Кэролайн стояли слезы, и дрожащими губами она попыталась что-то сказать, но так и не смогла произнести ни слова. Кивком головы Кэролайн указала на дверь.
Дэвид замер и прислушался. Природу звуков, доносившихся из-за двери кабинета главного врача, можно было истолковать однозначно: кто-то занимался там любовью, отдаваясь этому занятию со всей страстью и пылом.
Испуганную и потерянную Кэролайн Дэвиду было жаль до слез, но, кажется, сейчас был самый удачный момент, чтобы посвятить ее в делишки Стенли Берна. Лучше уж Кэролайн узнать сразу всю правду, тогда ей будет легче справиться с этим.
Дэвид поднял руку и сделал знак кому-то за своей спиной. Кэролайн не сразу заметила, что в приемной они не одни. Она была так рада видеть Дэвида, что вообще ничего вокруг не замечала. Сейчас глаза Кэролайн удивленно расширились, и она с недоумением посмотрела на Дэвида.
По его знаку в кабинет главного врача ворвались люди в полицейской форме.
– Я все вам объясню, но чуть позже. Сейчас стойте здесь, вам не стоит смотреть на это.
Кэролайн лишь согласно кивнула.
Дэвид сжал ее плечи и пристально посмотрел в глаза. Да, Кэролайн была близка к истерике, но его указание выполнит беспрекословно. Дэвид кивнул и вошел в кабинет вслед за полицейскими.
– Доктор Стенли Берн, вы обвиняетесь в использовании служебного положения в личных интересах.
Кэролайн слышала каждое слово, но не могла понять, что же происходит. Неужели Стенли пришли арестовывать? Но почему она ничего об этом не знала?! Стенли что-то говорил о том, что собирается выдоить клинику до дна, но она не совсем поняла, что он имеет в виду. И все это как-то связано с тем самым вторым счетом, о котором ей рассказывала пациентка. Кэролайн совершенно запуталась и лишь надеялась, что Дэвид объяснит ей, что творится под самым ее носом.
Офицер полиции начал зачитывать арестованному его права, когда Дэвид остановил его.
– Подождите, офицер, – попросил он. – Я предъявил иск доктору Берну и мисс Кебер на правах представителя интересов мисс Сотбери. Но, полагаю, было бы лучше, если бы такой иск предъявила она сама. Не могли бы вы оказать мне любезность и задержать этих людей на полчаса? Я должен переговорить с моим доверителем.
– Хорошо, мистер Гриффин. Как только будете готовы, сообщите. Может быть, тем временем доктор Берн начнет давать признательные показания?
– Думаю, с его стороны это было бы разумным шагом.
Дэвид вышел в приемную и подошел к Кэролайн.
– Вы вся дрожите, – с жалостью сказал он, осторожно обнимая ее за хрупкие плечи.
– В чем дело, Дэвид? Что здесь творится? – с трудом выговаривая слова от бившей ее дрожи, спросила Кэролайн.
– Давайте мы пройдем в ваш кабинет, и я все спокойно вам расскажу.
Кэролайн кивнула. Она была готова идти с Дэвидом куда угодно, лишь бы быть рядом с ним, с человеком, которому она может доверять.
Они быстро миновали все коридоры и переходы. В клинике шла обычная жизнь, слухи об аресте главного врача еще не начали распространяться. Уже через пять минут Кэролайн сидела в кресле отца и держала в руках чашку с горячим чаем. Но она не могла сделать и глотка и лишь выжидательно смотрела на Дэвида. Он явно не мог решить, с чего же начать.
– Что случилось? – еще раз спросила Кэролайн. Она больше не могла оставаться в неведении и гадать, почему работой главного врача вдруг заинтересовались в полиции и какие обвинения предъявил Дэвид.
– В прошлые выходные я отправился в Лондон. Там встретил отца, который предоставил мне кое-какие документы, которые я сам никогда не смог бы увидеть. Согласно им у клиники были, впрочем, и есть, серьезные проблемы с кредиторами. В последний год, когда болезнь заставила вашего отца практически отойти от дел, Стенли Берн начал брать кредиты. Довольно долгое время кредиторы, уверенные в надежности вашего отца, не предъявляли требования. Тем более что кредиты якобы шли на обновление материальной базы клиники. Но вот ваш отец умер, вы – до сих пор непонятная фигура в этой партии, и люди захотели получить свои деньги. Через пару недель клинике предъявят долговые требования. Это будет значить только одно: клиника разорится.
