вопросы, потому что ей будет некуда бежать.
— Это та самая яхта, которую ты собирался посмотреть, когда мы познакомились? — спросила Бьянка у Эверетта, который провел ее на корму «Абеоны».
Она согласилась поплавать вместе с ним потому, что после того, как прошлой ночью ее чуть не узнали, ей не терпелось выбраться из Майами. У нее будет небольшая передышка, и она решит, что делать дальше.
— Так и есть, — осторожно ответил он, ведя себя загадочно, неизменно вежливо и непринужденно.
Она затаила дыхание. Ночью, когда она лежала в кровати одна, у нее было достаточно времени, чтобы пожалеть о своих упреках в адрес Эверетта. Она сожалела о том, что показала ему, как ее беспокоит его отстраненность. Он установил правила, и она приняла их, поэтому не имеет права жаловаться.
— Думаю, я бы сразу заметила, как ты подплываешь на этой яхте, — пошутила она, надеясь немного смягчить настроение Эверетта, но он только заглушил мотор и передал управление лодкой ожидающему члену экипажа.
Через несколько секунд Эверетт помог Бьянке спуститься на нижнюю палубу яхты, где представил ее капитану Гарсия, первому помощнику Раджу и стюардессе Шейле.
— Это маленькая часть команды, потому что на борту только мы с тобой, — сказал Эверетт. — На этой палубе каюты для экипажа и четыре каюты для гостей. Сейчас мы поднимемся на главную палубу.
Бьянка ахнула, когда они вошли в кают-компанию, оформленную блестящим хромом. Удобные диваны с шелковыми подушками с кисточками, овальный обеденный стол со стеклянной столешницей, за которым могло поместиться десять человек, подковообразный бар, картины в стиле абстракционизма.
Бьянка решила бы, что попала в нью-йоркский пентхаус, если бы не окна, из которых открывался беспрепятственный вид на побережье Флориды и Атлантику.
— Красиво. Неудивительно, что ты ее купил.
Он начал что-то говорить и умолк на полуслове.
— Что? — переспросила она.
— Если не считать моей одержимости автомобилями, я особо не привязываюсь к своим владениям, но я купил яхту после того, как познакомился с тобой. Мне было интересно, понравится ли она тебе.
Его признание сбило ее с толку. Странно, что она повлияла на его решение о покупке лодки.
— Ну, яхта мне нравится.
Он махнул Бьянке рукой, приглашая обойти перегородку за барной стойкой, где был выход на палубу слева и справа по борту. В стене были открытые двустворчатые двери, ведущие в главную каюту с массивной кроватью, письменным столом и диваном в форме буквы Б.
Частная палуба со стеклянными перилами вела на нос яхты. Бьянка блаженно вздохнула, увидев водную рябь, бескрайнее небо и пикирующих чаек.
Эверетт встал рядом с ней и положил руки на край перил.
— Вчера ты обвинила меня в том, что я пытаюсь вызвать у тебя чувство вины.
— Мне изначально не следовало ужинать с тобой.
— Нет. — Он поднял руку. — Ты была права. Я знал, что что-то случилось, но все равно преследовал тебя.
Бьянка облегченно перевела дыхание:
— Мне все равно надо было говорить с тобой откровеннее.
— Да, надо было, — серьезно сказал Эверетт, повернул голову и уставился на Бьянку таким впечатляющим взглядом, что она схватилась за перила, чтобы не упасть.
Его слова озадачили ее. Она сразу почувствовала, что он вынуждает ее оправдываться, а сам ведет себя собранно и неприступно.
— Я понимаю, почему ты мало рассказала о себе той ночью, — продолжал Эверетт тем же нейтральным тоном. — Но у тебя было почти две недели, чтобы рассказать мне об остальном, Бьянка.
— Мне больше не о чем рассказывать, — настаивала Бьянка, не в силах выдержать его взгляд. Она инстинктивно взглянула на узкий трап у него за спиной, но решила не пытаться пройти мимо Эверетта, чтобы вернуться в кают-компанию. А потом заметила, что он закрыл двери в фойе, и она оказалась в ловушке.
— Мы останемся на борту до тех пор, пока это не произойдет, Алехандра.
У нее подогнулись колени и сдавило горло, а сердце было готово выскочить из груди.
— Это имя…
— Не стесняйся, — бесстрастно произнес он и оперся о закругленный угол стены. — Я знаю, что при рождении тебе дали имя Сэнди Ортис. Я знаю, кто твой отец. Я знаю, кого ты встретила вчера вечером. Мне просто интересно, отчего ты так стремительно сбежала с вечеринки. Тебе угрожали? Что ты сообщила Сандро Родригесу с тех пор, как приехали в Майами? Что ты говорила ему, когда переехала в мой дом?
От удивления Бьянка запрокинула голову, ей стало совестно. Откуда он так быстро обо всем узнал?
— Значит, ты не пытаешься дать мне передышку или уладить отношения между нами. Ты привез меня на эту плавучую камеру, чтобы устроить допрос? Я ненавижу твою яхту, Эверетт. — Она пошла к двери, не зная, что будет делать дальше.
— Ты не отказывалась поехать со мной.
Бьянка развернулась и направилась к Эверетту. Ее так сильно трясло, что она испугалась.
— Я же говорила тебе, что никогда не видела своего отца. Да, Сандро Родригес зачал меня с моей матерью, но он не знает о моем существовании. Моя мать не сказала ему, что беременна. Она даже не попрощалась с ним.
Бьянка испытывала странные чувства, рассказывая об этом, будто предает нечто священное. Признаваясь Эверетту, она словно разрывала последнюю связь со своей матерью. Ей казалось, что она предает ее. Ей было обидно и стыдно за то, что она так легко сдалась, но, как только вылилась первая струйка правды, остальное хлынуло наружу.
— Мама поняла, что беременна, когда он ждал приговора. Тогда его пытались убить. Он не мог защитить ее, поэтому мама переехала в Нью-Йорк и сменила имя.
— Она свидетельствовала против него? Она боялась его?
— Она любила его. — Бьянка обхватила себя руками. Ей стало холодно, несмотря на влажный тропический воздух, проникающий из открытых окон. — Они собирались пожениться, но держали это в секрете, потому что моя бабушка не одобряла этого.
— Потому что он был преступником?
— Потому что он был беден, — отрезала Бьянка. — И потому, что моя мама занималась сексом вне брака, а этого не одобряла бабушка. Мои родители были очень молоды, и в конце концов он сделал ужасный выбор, пытаясь доказать, что обеспечит маме хорошую жизнь. Он злился, когда она ушла. Он позвонил моей бабушке и наорал на нее. После этого бабушка перестала общаться с моей мамой, потому что боялась его.
— А ты?
— Я? Неужели тебе это интересно? — У нее так сдавило горло, что она с трудом разговаривала.
Ее возмущал его каменный взгляд. Он смотрел на нее точно так же
