— Который час? — хрипловатым голосом спросила Энн.
— Половина двенадцатого, — пробормотал Алан, приподняв голову и посмотрев на стоящие на телевизоре электронные часы со светящимися зелеными цифрами.
— Ничего себе! А мы до сих пор в постели!
— Ну и что? Ведь сегодня воскресенье. И потом, мы с тобой приехали сюда специально, чтобы отдохнуть.
— А как же подземелье? — спросила Энн, поднимая голову и глядя на Алана. — Ты сказал, что хочешь туда спуститься.
— Во-первых, попасть в подземелье я не жажду, упомянул о нем просто так, строя на этот уикенд предварительные планы. Во-вторых, времени у нас еще предостаточно. В-третьих… — Он придвинулся ближе к Энн и чмокнул ее в плечо. — В-третьих, я с огромным удовольствием до самого вечера пролежал бы с тобой на этом вот диване.
Энн состроила смешную рожицу и покачала головой.
— По-моему, сегодня отличная погода. Надо провести этот день на улице.
— Твое слово — закон, моя милая.
Алан еще раз поцеловал Энн в плечо, встал с дивана, поднял ее на руки и понес в спальню. Она, будто маленький ребенок, привыкший к подобному обращению, уверенным движением обхватила его рукой за шею и уткнулась носом в его висок.
— Только вместо подземелья давай сплаваем к водопаду? На лодочках, от Клифтон-Хилла, — пробормотала она ему в ухо.
— Конечно, сплаваем, малышка, — ответил Алан, растрогавшись.
Мобильный Энн зазвонил, когда на специальном автобусе они только приехали на набережную Клифтон-Хилл.
— Я слушаю, — сказала она, поднося трубку к уху.
— Энн, моему терпению скоро наступит конец, — не трудясь здороваться, пробасил Рейнолд. — Возвращайся домой немедленно или я буду вынужден перейти к решительным мерам!
— О чем это ты? — спросила Энн, стараясь не выразить голосом, как сильно ее напугали его слова.
— Если продолжишь упрямиться, скоро узнаешь! — рявкнул Рейнолд. — Кстати, где ты болтаешься? Я пытался дозвониться тебе домой и три раза прослушал запись на автоответчике.
— Тебя подобные вещи больше не касаются, — старательно сохраняя спокойствие, произнесла Энн.
Алан в тот момент, когда она начала разговаривать, тактично отошедший на два шага в сторону, повернул голову и посмотрел на нее встревоженно-озадаченным взглядом.
— Ошибаешься, — процедил Рейнолд сквозь зубы. — Меня касается все, что связано с тобой, поняла? Мы — семья, моя дорогая, и обязаны отчитываться друг перед другом за каждый проделанный шаг.
Энн чуть не прыснула.
— Странно слышать подобные речи из твоих уст, честное слово!
— Я ведь уже сказал, что раскаиваюсь в своем поведении, — прошипел Рейнолд.
Энн представила, как краснеют его глаза, как подергивается бровь, и ей стало тошно до отвращения.
— Ты уже как следует меня наказала, — добавил он, угрожающе напрягая голос. — Ответь, где ты, я сейчас же к тебе приеду, и мы обо всем спокойно побеседуем.
— Я не в Торонто. К тому же не могу долго с тобой говорить. — Она посмотрела на Алана, не сводящего с нее сосредоточенного взгляда.
— Еще раз предупреждаю: если не вернешься домой по-хорошему, мне придется заставить тебя это сделать, — произнес Рейнолд, чеканя каждое слово.
Энн фыркнула, старательно скрывая свой испуг.
— Не смеши меня!
— Уверяю тебя, если ты не перестанешь дурью маяться, то очень скоро надолго позабудешь о смехе.
Из трубки уже слышались короткие гудки, а Энн, похолодевшая от страха, еще некоторое время держала ее у уха.
— Какие-то проблемы? — спросил Алан, приближаясь. — До того, как тебе позвонили, ты выглядела счастливой и веселой, а теперь… — Он озабоченно сдвинул брови и посмотрел на ее окаменевшее лицо. — Теперь ты сильно побледнела и производишь впечатление человека, которому только что сообщили о гибели родственников или о чем-нибудь подобном.
Родственников! — грозным эхом отдалось в сознании Энн. Рейнолд может навредить не мне, а Дэнни! Ведь именно Рейнолд устроил его на работу к своему другу… Нет, на это Рейнолд не решится. Ведь он не мерзавец. Или…
— Энн! — воскликнул Алан, замечая, как у нее дрогнули губы. — Энн, что случилось?
Она как-то странно на него посмотрела, так смотрят на людей, которых не знают или не узнают. И неожиданно рассмеялась нервным громким смехом.
— Ничего не случилось, — протараторила Энн, только сейчас убирая от уха и отключая телефон. — Просто мне позвонил человек, с которым у меня недавно вышел один небольшой инцидент. — Она махнула рукой, предпринимая неудачную попытку разыграть перед Аланом беспечность. — Настроение мое немного испортилось, но очень скоро опять придет в норму, обещаю. — И опять засмеялась, но Алан, уловив в ее смехе фальшь, нахмурился сильнее, хотя вопросов больше задавать не стал.
До конца дня в отношениях между ними сохранялась напряженность. Энн, несмотря на то что изо всех сил старалась быть веселой, не переставала размышлять о чем-то своем, а Алан видел это и не мог не обращать внимания на ее странную задумчивость.
В Торонто они вернулись в восемь вечера. Алан занес в квартиру ее сумку, остановился посреди прихожей и посмотрел Энн в глаза, безмолвно спрашивая, не хочет ли она ему открыться.
— Чудесный был уикенд, — произнесла Энн, притворяясь, что не понимает, чего он от нее ждет. — Я давно нуждалась в подобном отдыхе…
Но ей хотелось сказать Алану вовсе не эти банальные фразы. Она с радостью призналась бы ему, что воспоминание о прошедших выходных навсегда останется в ее памяти, что за эти два дня в ней тоже укрепилась уверенность в их многовековом знакомстве. Она непременно пригласила бы его сейчас на чай и была бы счастлива закончить этот вечер страстным поцелуем.
Все это обязательно произошло бы, если бы не страх, поселенный в ее сердце угрозами Рейнолда.
— Спасибо, что устроил для меня эту поездку, — произнесла Энн, старательно улыбаясь.
— С тобой точно все в порядке? — вглядываясь в глубины ее глаз, спросил Алан.
— Точно. Я чувствую себя немного уставшей. А в остальном… — Энн развела руками, — все отлично.
Алан прищурился и очень спокойно произнес:
— Надеюсь, то, что происходит сейчас, не очередное недоразумение.
Ком, стоявший в горле Энн всю вторую половину сегодняшнего дня, вдруг разросся до невероятных размеров, грозя задушить ее. Ответить ложью на последние слова Алана она не нашла в себе сил и просто покачала головой.
Едва закрыв за Аланом дверь, Энн обхватила голову руками, прижалась спиной к стене, сползла по ней вниз и безудержно разрыдалась.
