но надеялась на лучшее.
— Если ты не хочешь видеть меня, то позволь еще кому-нибудь тебе помочь. Я беспокоюсь о тебе.
— Не нужно обо мне беспокоиться. Подумайте лучше о вашем ребенке. Вы нужны ему здоровой и счастливой.
Альма ушла, оставив Шантель мучиться чувством вины и сознанием собственного бессилия.
Роман был встревожен. Он уже несколько раз звонил Шантель, но она не брала трубку. Высадив Джексонов у отеля, он сказал, что вечером за ними пришлют машину, а сам помчался к дому Шантель. В дверь он звонить не стал, а воспользовался ключом, который она ему дала.
— Шантель, ты где?
Она не отозвалась. Он заглянул на кухню, потом в гостиную и, наконец, в спальню. Шантель сидела на кровати с мокрым от слез лицом.
Роман испугался:
— Что случилось? Что-то с ребенком?
Шантель покачала головой:
— Все в порядке. И со мной тоже.
— Тогда почему ты плачешь?
Она вздохнула и покачала головой.
— Одна из моих пациенток, — наконец сказала она, — у которой проблемы с зачатием, узнала, что я беременна. И у нее произошел срыв. Я вспомнила свою мать, ее подавленность. Как бы ни случилось чего плохого.
— Я могу что-то сделать?
— Нет. — Шантель опустила голову. — Как и я теперь. Она сказала, что не может меня видеть. Она не хочет смотреть, как мой живот становится все больше и больше, тогда как ее надежда, что у нее самой будет ребенок, умирает с каждым днем. И это очень обидно. Мне казалось, что после всех этих месяцев я все же смогла до нее достучаться.
— Мне жаль, что это не тот результат, на который ты надеялась.
Шантель вздохнула:
— Мне тоже. А сейчас я должна подготовиться. Умыться и привести себя в порядок.
Роман удержал ее за руку:
— Ты уверена, что готова поехать со мной на ужин? У тебя был тяжелый день. Может, ты хочешь остаться дома?
— Нет. Я твоя женщина-крыло. — Она попыталась улыбнуться. — Мы добились прогресса с Джексонами. Не стоит терять этот импульс. Я возьму себя в руки. Обещаю. Дай мне пятнадцать минут.
— Ты уверена?
Она кивнула, но Роман на это не купился. Он читал, что женщины становятся более эмоциональными во время беременности, и сегодня ей пришлось нелегко. С другой стороны, было бы полезно иметь на своей стороне того, с кем Тим Джексон так хорошо поладил.
Он не успел принять решение, когда Шантель вышла из ванной. Сердце его учащенно забилось. Она выглядела великолепно, и чувства, которые в нем росли, наконец, явили себя. Ему захотелось поделиться с ней ими. Закричать о них с крыш.
— Ты готова? — спросил Роман, предлагая ей руку.
— Готова, — сказала Шантель. — И давай сосредоточимся на сделке.
Но сейчас у него на уме было другое — сделка на всю жизнь. Их брак. Роман чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
Когда они прибыли в поместье Локеттов, званый обед уже начался. Шантель ощущала неловкость, что она стала причиной их опоздания, но это было неизбежно.
Требовалось время, чтобы оставить позади события дня и сосредоточиться на настоящем.
У дверей их встретил дворецкий и провел в гостиную.
— А вот и вы! — воскликнула миссис Локетт и тепло обняла их. — А то я уже начала беспокоиться.
— Прости, мама. У нас была небольшая заминка.
— Надеюсь, теперь все в порядке? — Она перевела взгляд с Романа на Шантель.
— Конечно, миссис Локетт, — сказала Шантель.
— А, вот и наша дама дня! — услышала она позади себя густой бас и тут же попала в медвежьи объятия Тима Джексона.
— Рада видеть тебя, Тим.
— Я тоже. А я как раз рассказывал Джосайе, — он кивнул в сторону могучей фигуры старшего Локетта, — как вы с Романом устроили для нас ужин в уютном ресторанчике с замечательной джазовой командой. Еда была тоже на высоте.
— Я рада, что вам понравилось, — сказала Шантель.
— Очень! Расскажете мне потом, что еще есть в городе, если Кертис решит подписать контракт.
— Роман, можно тебя на пару слов?
Шантель вздрогнула.
«Это мое воображение или мистер Локетт и в самом деле сердит на Романа? И не я ли тому причина?»
— Какого черта ты потащил Джексонов в какое-то захудалое заведение с компанией унылых блюзменов, когда я просил отвезти их в какое-нибудь дорогое место?!
— Заведение вовсе не захудалое. Кроме того, Тиму там очень понравилось.
— Да неужели? Это он тебе так говорит, а своим друзьям рассказывает, что Локетты даже не могут себе позволить купить ему хороший обед.
— Не драматизируй.
— Черта с два я драматизирую! — рявкнул Джосайя. — Ты намеренно ослушался меня.
— Послушай, — сказал Роман. — Это моя сделка, а не твоя. Я отвечаю за набор игроков. Если тебе это не нравится, уволь меня. Вчера у Тима был хороший вечер, а что касается Кертиса, то сегодня я достал ему пропуск за кулисы на концерте Дрейка. Тима все это устраивает до тех пор, пока мы не станем таскать его сына по ночным клубам.
— Ты думаешь, что знаешь все. Ты, который родился с серебряной ложкой во рту, тогда как мне всю жизнь приходилось вкалывать, наскребая по крохам все, чего я достиг! Жизнь нелегка, и эта сделка еще далека от завершения.
— Так вот почему ты меня не уважаешь? — Глаза Романа сузились. — Я делал все, о чем ты просил, но тебе никогда этого не было достаточно. Впрочем, меня это больше не беспокоит.
Он повернулся, чтобы уйти, но Джосайя не дал ему оставить за собой последнее слово:
— Ты позволил какой-то деревенской девчонке явиться сюда и широко открыть рот. Секс, надо полагать, был хорошим, раз она так быстро залетела. Но позволь тебя спросить вот о чем. Она подписала брачный контракт?
Роман вспыхнул:
— Да как ты смеешь!
— Как я смею? Смею, потому что я построил «Атланта Кугуарз», когда твоя мать все еще подтирала тебе задницу. Это моя компания, мое наследие, и я не допущу, чтобы кто-то пришел и забрал это. А потому я советую тебе набраться смелости и заставить ее подписать все бумаги до вашей свадьбы. В противном случае ты будешь вычеркнут из моего завещания. Моя компания не будет разделена и отдана всяким чужакам.
— Разговор окончен.
Роман услышал достаточно. Он больше не пытался соответствовать великим ожиданиям Джосайи Локетта. У него были деловые знания и хватка, чтобы возглавить любую компанию из списка «Фортуна 500». Если его отец не сумел реализовать его потенциал, тем хуже для него самого.
Брачный контракт?
Роман подготовил брачный контракт? Шантель бросилась
