Мишаня приподнялся и злобно пнул ногой распростертое тело девушки. Из-за этой дряни ему пришлось скакать по скалам, как какому-нибудь вонючему горному барану! Шлепнуть надо было эту суку – и все, так нет, Француз ни в какую, она, видите ли, ему для чего-то нужна. Но классно она Витька сняла – не хуже снайпера. Стерва! Он еще раз пнул ногой Алису и шагнул навстречу медленно поднимающемуся Французу.
Подойдя к Алисиному схрону и заглянув внутрь, главарь брезгливо скривился при виде окровавленного тела женщины, которое он когда-то так желал. Все еще морща нос, он пощупал пульс на шее жертвы и, убедившись, что та жива, без слов указал рукой Мишане сначала на неудачливую беглянку, а затем на дом и так же молча начал спускаться, равнодушно пройдя мимо мертвого тела своего недавнего помощника.
Бывший десантник взвалил на себя обмякшее тело и, продолжая ворчать, поплелся за своим боссом. Черт побери, мало того что у него заплыла вся морда после общения с этим косоглазым гаденышем, ее хахалем, так теперь добавился еще разбитый локоть, который он повредил, спрыгнув со скалы на сумасшедшую бабу. Остается надеяться, что Француз оценит его усердие и оплатит не только медицинские расходы, но и небольшой отдых на Гавайях. Мечты о великолепных пляжах и полуголых красотках подняли его настроение, примирив с необходимостью возиться с этой дохлятиной. Размечтавшись, он даже довольно аккуратно положил ношу на прежнюю койку и отправился к боссу получать дальнейшие указания.
Лязгнул замок, и казалось, ничто не напоминало о том, что произошло несколько часов назад. Только около двери в неестественной позе скорчился у стены человек, мертвыми глазами удивленно глядящий на лежащую на постели женщину.
Француз был вне себя от злости. Весь день пошел наперекосяк: сначала безмозглый дебил, бывший муженек этого рыжего полутрупа, дал себя убить, как последнего лоха, потом все дружно чуть не проворонили эту сучку, и в результате – полбанды как не бывало! Нет, прав был ее покойный благоверный, надо от нее избавляться. Придется пустить в ход запасной вариант. По самолюбию это, конечно, ударит, но хоть деньги получат. Лимон гринов – и ни центом меньше, а потом можно будет чего-нибудь придумать, чтоб не обидно было. Тоже мне, кина ей захотелось! Будет ей кино, чтоб он сдох, будет!
Пришедшая в голову идея была столь забавной, что улыбка тронула изящно очерченные губы Француза, и остаток пути он проделал уже в прекрасном настроении.
Добравшись до своей «берлоги», он поудобнее устроился на диване, закинув ноги на низкий столик. Покопавшись в кармане куртки, он достал записную книжку и начал набирать номер, постоянно сверяясь с записями.
После третьего звонка в трубке щелкнуло, и мягкий мужской голос с испанским акцентом произнес:
– Алло!
В отличие от своих подручных, Француз прилично знал не только английский, но и испанский, поэтому, перейдя на язык Сервантеса, он тихо проговорил:
– Есть дело, приезжай немедленно.
Джеймс проснулся, разбуженный очередным кошмаром. Ему снилось, что он зашел в комнату без окон и дверей. Все кругом серо и, кажется, нет ни пола, ни потолка, только чуть колышущиеся стены, от которых исходит животный ужас. Ощущение было столь жутким, что он мгновенно вырвался из оков полудремы, в которой пытался забыться, и уже после пробуждения несколько мгновений сидел в темноте, пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце. Самое ужасное, что кошмар не исчез с пробуждением, а медленно выпускал его из своих липких щупальцев.
Покрутив головой, чтобы избавиться от остатков сна, Джеймс посмотрел на светящийся циферблат часов. Было три часа ночи. Он проспал всего полтора часа, но от одной мысли, что придется снова лечь, он ощутил холодок на спине.
Спокойно, старина, попытался он сам себя урезонить, так дальше продолжаться не может. Если ты свихнешься, то не сможешь помочь Алисе, а она где-то рядом, жива и ждет тебя.
За эти несколько дней они с Дэном уже успели обшарить почти все окрестности, но черный «БМВ» как в воду канул. Никаких свидетелей, никаких следов. Больше всего Вэя угнетало то, что никто не обращался к нему с требованиями выкупа.
Он встал, зажег свет, натянул спортивные брюки с кроссовками и, стараясь не шуметь, осторожно спустился вниз, тихо открыл дверь и проскользнул в садик. Там, встав в стойку, он начал бой с вымышленным противником, стараясь измотать себя так, чтобы хоть на несколько минут провалиться в сон без сновидений. В прохладной тишине ночи раздавалось только тяжелое дыхание, шелест одежды да звук ударов. Сколько прошло времени, он не знал. Час? Два? Наконец, устав, он замер, пытаясь восстановить дыхание. На гладкой коже каскадера выступил пот, напряженные мышцы рельефно перекатывались в свете луны. Постояв так несколько секунд, он распрямился и с тяжелым вздохом повернулся в сторону дома.
О, если бы все было как в боевиках, в которых он снимается всю жизнь! Он бы рвал врагов на части, грыз зубами, спасая свою любовь. Но там все совсем не так, как в жизни: злодеи известны, финал оптимистичен, любимая женщина спасена и целует избитого, изрешеченного пулями, прошедшего сквозь шквал огня, но не потерявшего при этом обаяния и, главное, сексуального желания героя.
Внезапно Джеймс почувствовал чье-то присутствие и резко обернулся. В двух шагах от него стояла кое-как одетая Мелани с его курткой в руках. Волосы сестры разметались по плечам, мертвенный свет луны подчеркнул морщины на увядающем лице. Сердце Джеймса сжалось: сосредоточив все свои силы на поисках Алисы, он совершенно перестал интересоваться всем, что не было связано с исчезновением девушки. Даже приезд Айдахо не произвел на него никакого впечатления, и только после того, как бодрый старик стал колесить наравне с ними по всему штату, он включил друга в сферу своего внимания.
Почернев от усталости и бессонницы, он стал иногда срываться на близких. Его стали побаиваться. Вот и сейчас Мелли как-то робко взглянула на брата, ожидая взбучки.
Джеймс почувствовал угрызение совести, но, не успев перестроиться, резко спросил:
– Мелли, что ты здесь делаешь? Ты опять не спала?
Она еще крепче прижала к груди его куртку и, не шевелясь, молча продолжала смотреть в глаза брата. Поколебавшись секунду, он подошел к ней и, крепко обняв, погладил по растрепавшимся волосам, чувствуя, как рвутся веревки безысходности, стягивающие его сердце. Он найдет Алису, обязательно найдет! И все будет как прежде! Он старался не думать о том, что «как прежде» не сможет быть уже никогда, даже если она вернется под его кров. Ему была нужна вера, и откуда-то из глубины сознания всплыла уверенность в том, что сегодня он получит нужную весть. Он широко улыбнулся Мелани (чем изрядно ее озадачил и даже слегка напугал) и, обняв за плечи, повел к дому.
