Лена скептически поморщилась, но Лия видела, что та согласна с ее доводами. Деймон взламывал компьютерные системы по заданию правительства и тех, кто стоит над правительством. Если уж Деймон не смог найти информацию, то никто бы не смог.
— Если Джаред копает под своих и работает под спецприкрытием, нет никакого смысла пытаться его найти, — произнес Триг.
— Мы не знаем наверняка, — упрямо покачала головой Лена. — Если он там один без поддержки, ему, может быть, нужна наша помощь — больше, чем когда-либо.
— Своим вмешательством мы можем выдать всю группу и все испортить, — добавил Триг.
— Это всегда так было. Только раньше почему-то это тебя не останавливало, когда он так же пропадал, а мы отправлялись на его поиски, — напомнила Лена.
— Потому что раньше у нас совсем не было данных. А теперь есть хоть что-то. И есть смысл подумать, а может, стоит перестать волноваться, может, лучше отступить и дать ему спокойно делать свою работу!
— Тут я согласна с Тригом, — вступила Лия. — То, что удалось узнать, внушает надежду. Не думаю, что нужно продолжать его искать.
— Ты-то откуда знаешь? Сколько ты разведзаданий выполнила, Лия, чтобы так уверенно утверждать?
Лия промолчала, глядя, как Лена медленно поворачивается, осторожно встает и уходит через стеклянные двери во внутренний дворик, а там мимо бассейна в сад.
Триг тяжело вздохнул и прошелся пятерней по своим коротким темно-каштановым волосам.
— Она не хотела тебя обидеть, — произнес он.
— Я знаю, — кивнула Лия.
— Она перетрудила мускул на правой ноге. Физиотерапевт предупреждал, что не нужно превозмогать боль, упражняя ногу, но ты ведь знаешь Лену. Теперь ей категорически противопоказано делать упражнения на растяжку. Врач пригрозил, что снова положит ее в больницу на постельный режим, если она продолжит заниматься.
— Ох! — Лия сочувственно покачала головой. — Да, несладко вам тут.
— И не говори, — трагически вздохнул Триг с видом байроновского героя.
— Можно дать совет?
— Конечно.
— Тебе лучше уехать на время. При тебе Лена совсем себя не щадит. Так всегда было. То ли хочет произвести впечатление, то ли перещеголять тебя, уж не знаю. Да она и сама, наверное, до конца не понимает, что ею движет. Но пока ты здесь, Лена не станет прислушиваться к потребностям своего тела и не даст себе отдыха. Кроме того, ты ведь знаешь что-то про этого «часового». Тебе и самому сейчас не терпится уехать и раскопать, что там и к чему.
— Ты такая же вредина, как и твоя сестра!
— Спасибо, Адриан, — пробормотала Лия, называя приятеля настоящим именем, которым пользовались лишь она да его собственная мать. — Ты мне льстишь.
— Ладно, дай мне пару дней кое с чем разобраться, и я уеду. Но лишь потому, что у меня дела. А не потому, что ты думаешь, будто твоя сестра будет больше отдыхать, когда меня нет рядом. Это ерунда.
— Как скажешь, — покорно проговорила Лия. — Кто сегодня готовит ужин?
— Ты, — язвительно отрезал Триг.
Лена дошла до воды, развернулась и зашагала к Лии. Обняв сестру, она печально произнесла:
— Прости, Лия. Я очень переживаю из-за своей беспомощности, нервы на пределе, мне нужно совсем немного, чтобы завестись. Я знаю, что вывожу Трига из себя. И сама уже давно не в себе.
— Только если совсем чуть-чуть. — Лия принялась уже готовить ужин: овощное рагу с курицей, которая обнаружилась в холодильнике. — Эй, официант, — окликнула она Трига, — принесите-ка нам выпить и снимите пробу!
Триг послушно подошел и шутками-прибаутками несколько разрядил обстановку. После ужина он ушел в кабинет Деймона, и, хотя Лена нахмурилась, когда он выходил, попыток остановить его она не предпринимала.
— Наверное, хочет дать нам возможность поболтать с глазу на глаз, — тихо предположила Лия. — Триг — парень проницательный.
— Расскажи, как там на острове Томаса?
— Красиво. И совершенно безлюдно, вдали от цивилизации.
— А что там за брат?
— Себастьян? — Лия кивнула и залпом осушила свой бокал. — Ничего себе так, хороший брат.
Бонни выглядела исхудавшей, под глазами залегли тени, но улыбка была по-прежнему дружелюбной. Она пригласила Себа зайти и провела его на свою уютную кухню.
— Кэл играет во дворе с друзьями, — сообщила она. — Они решили ночевать в палатке. Костер и все дела, все по-настоящему. — Она прошла к двери на задний дворик и крикнула сына.
Минуту спустя Кэл кинулся к Себу и потянул с собой на задний двор. Себу, разумеется, пришлось выслушать все о планах заночевать в платке, а также проверить, как она поставлена, как оборудован душ — садовый шланг, перекинутый через бельевую веревку, натянутую во дворе, как разведен костер и как печется картофель.
Себ вернулся в дом. Бонни ждала его на веранде и, не затрагивая сразу больную тему, молча прошла в комнату. Себ отметил, что держится она замечательно.
— Как у вас с деньгами? — спросил Себ, беря у нее из рук бокал с пивом. — Уже получили страховку и компенсацию?
— В процессе, — тихо ответила Бонни. — Сумма очень большая, я на такую даже не рассчитывала. Мы теперь обеспечены надолго. Благодаря тебе.
— Это часть соцпакета, предусмотренного корпоративными правилами.
— Но ведь ты хозяин компании.
— Не я один. Акции Кэма перейдут тебе. Будете получать по ним небольшие дивиденды, или продашь, если захочешь.
— Нет, продавать не буду, — покачала головой Бонни. — Эта работа много значила для Кэма. И для меня тоже.
У Себа встал ком в горле. Он не мог выговорить ни слова, не в состоянии пока говорить про Кэма. Глотнув пива, он произнес:
— Мы собираемся создать собственное научно-исследовательское подразделение, чтобы найти более эффективные способы отслеживать проблемы на буровых.
— Молодцы! Хорошая идея. Чем еще ты занимался, кроме обдумывания столь глобальных планов?
— Ну, я познакомился с женщиной.
Бонни улыбнулась:
— Очередная из толпы твоих приятельниц?
— Нет, это особый случай.
— Расскажи, какая она.
— Умная. Застенчивая. Мне все кажется, она вот-вот сбежит.
— С чего бы ей убегать?
— Слишком рискованно любить человека моей профессии.
— Любить вообще рискованно, — возразила Бонни. — Для меня это ярчайшее проявление героизма.
— Ты не жалеешь, что была с Кэмом?
— Было непросто. Такие, как вы, постоянно ходят по краю, часто гибнут молодыми. Но Кэмерон, мой Кэмерон, умел не только рисковать жизнью. Он умел любить — жизнь, меня, сына… Чаще всего нам было очень хорошо вместе. Лучшего в моей жизни не будет. Как же я могу о чем-либо жалеть?
