Он взял ее руку, поднес к губам и стал целовать ладонь и пальцы. Кольца не было, но он не сказал ни слова и только вопросительно приподнял брови, глядя на нее. Предложив ей сесть, он пошел в дом за прохладительным напитком и вскоре возвратился с двумя высокими стаканами.
— Мятный джулеп, — объявил он и, наполнив стакан, взял со стола предмет, напоминающий пульт дистанционного управления, и нажал кнопку. Тотчас же под водой бассейна зажглись огни, осветив его изумительно красивым светом.
— Впечатляет, — сказала Нив. — Не знала, что ты любишь работать в саду.
— Это мое хобби, — ответил он, садясь. — Я сам спроектировал и смонтировал все это. Должен признаться, что работать здесь, стоя на собственных ногах, намного лучше, чем смотреть на все это великолепие из инвалидной коляски.
Она оглянулась вокруг и вспомнила, как при первом посещении решила, что создание этого маленького райского уголка в центре Сиднея и уход за ним — дело рук модного дизайнера и персонального садовника. Ей вдруг стало неловко.
— Что? — спросил Роб, насмешливо поблескивая глазами. — Нет, не говори мне ни слова. Ты подумала, что таким садом я обязан только деньгам.
— Я… да, я действительно так подумала, призналась она. — Прости.
— Вот видишь, сколько у меня достоинств, но тебя это не трогает, то есть, я хочу сказал ты не стала лучше ко мне относиться.
Нив быстро отвела взгляд.
— Я… разве… я когда-нибудь говорила, что ты мне не нравишься? — парировала она.
— Нет, не помню. Но почему ты не надела мое кольцо? Почему не позвонила мне, не приехала еще вчера?
— По разным причинам. — Она тряхнула головой, раздумывая, что бы ответить насчет кольца.
Но в этот момент появилась Джуди и сообщила, что обед будет подан через четверть часа.
— Спасибо, Джуди. Мы будем готовы, как только скажешь! Ну что, идем в бассейн? — обратился он к Нив, когда ушла Джуди.
— Я… я не взяла купальника, Роб. Не знаю, как тебе об этом сказать, но я не могу… — Она достала коробочку с обручальным кольцом и положила ее на стол.
Он посмотрел на коробочку, затем поднял на нее глаза и ничего не сказал.
— Послушай, Роб. У меня такое чувство, что у нас обоих слишком своевольные характеры, чтобы жить вместе в мире. У меня предчувствие, что наши с тобой разговоры о независимости, которая помогла бы нам не надоесть друг другу, — это только слова, а в жизни ты привык поступать по-своему. Я — тоже.
— А если мы оба хотим одного и того же? Она нахмурилась, и, наконец, до нее дошел его намек.
— Ты не будешь отрицать, что тебе нравится во всем поступать по-своему?
— Нет. И ты тоже, судя по твоим словам. Это то, что могло бы нас объединить и стать чем-то большим, чем желания каждого из нас по отдельности.
На ее губах вдруг мелькнула слабая улыбка.
— Скажи мне, о чем ты подумала?
— Так, ни о чем.
— И что же предлагаешь нам делать? Его вопрос повис в воздухе. Нив отпила из своего стакана.
— Не знаю. Пожалуйста, не думай, что мне не понравилось кольцо. Оно великолепно. Но… — Она пожала плечами.
Он не пошевелился.
— Ты собираешься уходить, Нив? Что-то в его тоне рассердило ее.
— А какой смысл оставаться?
— Джуди приготовила обед специально для нас двоих, хотя бы по этой причине, — сухо произнес он.
Нив с отчаянием вздохнула.
— Может быть, нам стоит обсудить, как остаться просто друзьями?
— Ты сам понимаешь, что это невозможно, — резко выпалила Нив.
— Отлично понимаю, — холодно произнес он.
Обед начался с креветочного коктейля. Высокие канделябры с желтыми свечами освещали стол мягким светом.
— А где Оливер? — спросила Нив, усевшись за стол.
— В Таунсвилле с Порцией. Он бывалый путешественник. Нив взяла вилку.
— Ты нашел им дом?
— Нашел. К счастью, недалеко от меня. Нужно слегка отремонтировать его и обновить интерьер. Но Молли хорошо в этом разбирается.
Появилась Джуди с новыми блюдами.
— Спасибо, Джуди, — сказал Роб, открывая бутылку вина. — Ты хотела куда-то пойти?
— Но ведь еще десерт и…
— Мы сами все сделаем, и обещаю не оставлять беспорядка на кухне. Итак, — взглянул он на Нив, наливая вино и садясь на свой стул. — Мы совсем одни.
— И все благодаря твоей хитрости, — сказала она, сердито блестя глазами.
Он с любопытством посмотрел на нее.
— Тебе не понравилось, что Джуди ушла в кино вместо того, чтобы носиться вокруг нас, подавая на стол?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду совсем не это, — запротестовала она.
— Тогда что, Нив? — Он холодно посмотрел на нее. — Мне кажется, что небольшой разумно спланированный ход с моей стороны все же лучше твоего беспорядочного отношения к важным вещам в жизни.
— Беспорядочное… о чем ты говоришь?
— Ну, например, ты страстно меня целуешь — и не хочешь выйти за меня замуж. Ты отказываешься от дружбы со мной, очень хорошо зная, что мы не можем рук оторвать друг от друга. А сейчас, — произнес он с мягкой и в то же время убийственной иронией, — ты даже говорить об этом не желаешь. Так как же назвать твое поведение, Нив?
Роб открыл крышку одного из блюд, и они почувствовали восхитительный аромат говядины, тушенной в красном бургундском вине.
— Ммм, мое любимое, — просиял он. — Надеюсь, к говядине ты относишься лучше, чем к устрицам с кальмарами и ко мне?
— Лучше, — ехидно прошипела Нив, — но сегодня кусок может застрять у меня в горле.
— Выходи за меня, и таких проблем у тебя больше не будет. Кстати, не связано ли твое сегодняшнее настроение с моим внезапным отъездом из Байрон-Бэй? — спросил он, раскладывая говядину и рис по тарелкам.
— Между прочим, связано. — Она опустила глаза на тарелку, которую он поставил перед ней. — И совсем не потому, что я выставила себя на посмешище.
— Я ведь говорил тебе, что должен уехать совсем по другой причине.
— Ну, спасибо, — с иронией произнесла она. — У меня было такое чувство, что со мною не церемонятся: подумаешь, важная особа. А эта особа была готова покончить со всеми своими сомнениями и рискнуть.
Не спуская с нее пристального взгляда, он сказал:
— Ну, так расскажи мне побольше о своих сомнениях.
Она подняла свой бокал с вином и начала внимательно рассматривать рубиновую жидкость. И вдруг плечи ее согнулись.
— Наверное, я боюсь тебя. Боюсь, что окажусь не лучше Молли… стараясь уцелеть рядом с тобой.
— Нив, ты думаешь, я захотел бы на тебе жениться, если бы опасался этого? — тихо спросил он.
