– Погоди, Беатрис, попьем кофе в гостиной, ладно?
Потом, уже сидя у огня с весело помахивающим хвостом Самсоном в ногах, он поинтересовался:
– Тебе не было одиноко?
Интересно, какова была бы его реакция, если бы она сказала ему, что считала минуты до его приезда?
– Не очень. У меня уже был один урок голландского, в компании Самсона не приходилось скучать. Я выходила на прогулки, работала в яслях… – Она замолчала, наливая кофе. – Сегодня утром, когда я вернулась с работы, здесь ждал Андре. Он сказал, что приехал на ланч, и хотел вытащить меня на прогулку на машине, но, конечно, я не смогла, потому что уже обещала помочь госпоже Краан… Я пригласила его остаться на ланч, но он вдруг вспомнил, что в час к нему должен прийти клиент, и уехал. Я сообщила, что ты в Брюсселе, и… – Тут она осеклась. Профессор спросил:
– И что, Беатрис?
– Надеюсь, ты не рассердишься – я сказала, что ты возвращаешься сегодня…
Он безмятежно спросил:
– Почему?
– Просто он пообещал, что вернется как-нибудь и повезет меня кататься. – Она прямо посмотрела на него. – Я понимаю, что он твой кузен, но, кажется, он думает, что я нуждаюсь в компании. – И поспешно прибавила: – Хотя он очень добр и дружелюбен.
Последнее замечание профессор проигнорировал.
– А ты правда нуждаешься в компании, Беатрис?
– Я? О нет. Я как раз собиралась пить кофе с госпожой ван Влиет и встретиться с некоторыми дамами, которые были на званом ужине.
Тут к ней на колени залез Перси, и она принялась его гладить.
– Но если ты хочешь, чтобы я занялась прямыми обязанностями…
– Дорогая Беатрис, я не хотел бы нарушать твои планы, но должен напомнить тебе, что через пять дней мы возвращаемся в Англию. – Он поставил чашку на стол. – В Тимоти меня ждут дела; миссис Грей назначила несколько встреч… Рождество проведем там. Кстати, позвонишь своей тете – если помнишь, она намекала, что мы можем как-нибудь пообедать с ними.
– Хорошо, так я и сделаю, – согласилась она тихо, не ожидая такого поворота событий. – А завтра ты будешь дома?
– Боюсь, что нет, хотя постараюсь вернуться пораньше.
– Тебе тут звонили, интересовались, когда ты вернешься, но я говорила, что не знаю. Единственное приглашение, которое я приняла для нас обоих, – это день рождения через три дня.
– Ах да. А что ты собираешься делать завтра?
– Ну, завтра мне не нужно в ясли, но я обещала помочь украшать площадь ко дню святого Николая. А днем к нам кое-кто придет на чай; не беспокойся, к тому времени, когда ты вернешься, гости уже уйдут.
Он тяжело поднялся, и Трикси заметила, как он устал.
– Пойду запишу кое-что, – сказал он. Скажешь Рэбо, чтобы не беспокоил меня? Пусть сам отвечает на все звонки и даст мне знать только тогда, когда будет что-то очень важное.
Преследуемый по пятам Самсоном, он вышел, а Трикси поднялась наверх, где, совершенно без причины, шлепнулась на кровать и хорошенько выплакалась.
Однако рыдала она не слишком долго: ведь нельзя, чтобы Крийн заметил ее красные глаза и распухший нос. Она должна помнить, чего от нее ожидают; она обязана всегда быть хорошей хозяйкой, а главное – не допускать назойливых незваных гостей в серьезный мир мужа и спокойно принимать все его приезды и отъезды. Вот я и стала кем-то вроде личного секретаря, сказала она себе задумчиво, разглядывая в зеркале свою припухшую физиономию.
Трикси вернулась в гостиную и вышивала там гобелен до тех пор, пока Рэбо не принес поднос с чаем.
– Ни в коем случае не беспокой профессора, ладно, Рэбо?
Позже, когда она спустилась к ужину, переодевшись в вечернее платье, Крийн уже сидел в кресле с верным Самсоном у ног. При ее появлении он приподнялся.
– Что бы ты хотела выпить? – Разлив по бокалам напитки, он сел снова.
– Надеюсь, Рэбо тебя не беспокоил, – сказала Трикси. – Ужин будет только через полчаса.
Ответа не последовало. Профессор задумчиво ее оглядывал, сознавая, что скучал по ней в отъезде. Он только что закончил очень важную главу; теперь нужно было уделить внимание кое-каким деталям.
– Тебе не хочется отсюда уезжать? – безучастно спросил он.
– Конечно… Но мы же должны скоро вернуться…
– Да, к Новому году – отпразднуем его вместе с семьей. Справишься, если все они приедут сюда и останутся ночевать?
Трикси кивнула.
– Рэбо и Уолке будут мне хорошей подмогой, ведь так? На Новый год придут все-все, да? Прямо к ланчу?
– К чаю. Потом нужно будет сочинить какой-нибудь особенный обед. Потом, наверное, приедут друзья. Такой здесь обычай на новогодние праздники.
– Мы сможем вернуться заранее, чтобы решить все вопросы с едой, приготовить комнаты для гостей и все такое?
– Мы вернемся сюда двадцать девятого декабря. У тебя будут целые сутки, но Уолке приведет комнаты в порядок, пока мы будем в Лондоне. А меню ты сможешь обсудить с ней еще до нашего отъезда.
– Да, так я и сделаю. – Ей хотелось оставить побольше времени на приготовления, но говорить об этом не имело смысла.
Они поужинали, небрежно болтая о знакомых, но не затрагивая личных тем. Потом профессор вернулся к своим записям.
Но прежде чем взять ручку, откинулся в кресле и задумался. Как же удачно он женился. Беатрис успешно разделывалась со всей той светской жизнью, которой он хотел избежать; она такая спокойная девушка, прекрасный слушатель, в ее обществе он отдыхал… Как великолепно вписалась она в нишу, которую он для нее отвел, и вполне довольна своей жизнью. Крийн улыбнулся, вспомнив, как она шлепнулась в палате в Тимоти – он едва заметил ее тогда, но тем не менее не забыл. Замечательно, что он сразу заговорил с ней о женитьбе, не обремененной романтикой, которой он избегал с тех самых пор, как закончился его юношеский роман с той девушкой… Она поклялась дождаться, пока он закончит учебу и получит ученую степень, и бросила его ради богатого аргентинского скотовода. После этого он с головой ушел в науку. Теперь, через столько лет, девушка давно забылась, но наука так и осталась на первом месте…
Он с удовольствием взял ручку и начал новую главу, касающуюся надпочечников.
Когда на следующее утро Трикси вошла в столовую, Крийн уже завтракал, и не успела она взять бутерброд, как он собрался уходить.
– Я говорил тебе, что сегодня задержусь? – спросил он. – Если твои гости будут еще здесь, я войду через боковую дверь.
Она кивнула, и он добавил:
– Беатрис, ты прекрасная жена. Надеюсь, теперь никому не захочется развлекать меня – или по крайней мере все они перенесут свои заботы на тебя. Замужние женщины любят молоденьких, только что вступивших в брак девушек.
