Она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала:
— Диллон, что бы ты ни делал, ты вкладываешь в это всю свою душу, и я хотела, чтобы мой первый мужчина был таким страстным и опытным.
Он отдернул от нее руку, словно обжегся.
— А может быть, я ошибаюсь, — холодно спросил Диллон, — и я только производитель, которого ты наняла на ночь?
— По-моему, ты расставил все точки над «i», — ответила она. Его гнев ее не страшил.
— Я для тебя никто. Я всего лишь исполнил твое заветное желание.
— Мы оба хотели друг друга, и твое желание тоже вызвано не самыми лучшими чувствами.
— Ты получила, что хотела?
— В лучшем виде.
— Видишь ли, Джесси, — сказал он потеплевшим голосом, — я не верю и половине из того, что ты сказала.
— Не веришь?! — спросила она с вызовом, демонстрируя свой гнев, что, впрочем, было всего лишь бравадой.
— Кое-чему я, конечно, верю. Но я ведь не первый мужчина, который тебе понравился. И я тебя снова спрашиваю: почему именно я? — Он пристально смотрел на нее, ожидая ответа.
Чем дольше Диллон смотрел ей в глаза, тем холоднее становился его взгляд, пока наконец, словно найдя там ответ, который ему не понравился, он отвернулся. Когда он снова заговорил, его слова звучало злобно, как никогда.
— Это из-за Стефана? Ты хочешь, чтобы он узнал, что сегодня ночью произошло между нами? Что ты отдала мне то, что все эти годы берегла для него?
Джесси так удивилась, что даже забыла о своем гневе.
— Стефан? Эти дни я о нем даже не вспоминала. Почему бы и тебе не забыть о нем?
— Я не могу. Ведь именно из-за него ты сюда приехала. И именно из-за него ты до сих пор была девственницей. Ты не могла быть с ним и не хотела быть ни с кем другим. — Диллон притянул ее ближе, почти вплотную к себе, и зашептал:
— Тогда ты решила отдаться брату его жены и теперь сделаешь так, чтобы об этом узнал Стефан?
Джесси даже не заметила, что этими словами он хотел ее обидеть. Наоборот, она почувствовала, что надо сказать правду.
— Ох, Диллон, ты даже не представляешь, как ошибаешься. Стефан здесь совершенно ни при чем. Ты мне понравился, потому что в тебе есть что-то Дикое, даже языческое. — Она коснулась его лица. — Я увидела это в твоих глазах. И я знала, что испытаю это на себе, — голос изменил ей, и она закончила хриплым шепотом, — когда мы займемся любовью.
Диллон отбросил одеяло в сторону и крепко прижал ее к себе. Она чувствовала, как рядом бьются их сердца.
— Джесси, — едва слышно произнес он.
— Я это поняла, потому что сама такая же, — пробормотала она, прижавшись губами к его плечу. — Я перевернула еще одну страницу своей жизни, но уехать отсюда не смогла, и теперь понимаю почему. Я встретила тебя. Я ждала тебя всю жизнь.
— Джесси! — Он еще крепче прижал ее к себе, целуя ее глаза, волосы, шею.
— Не надо ничего говорить, Диллон.
Он коснулся ее груди.
— Рядом с тобой моя кровь закипает. Я никак не могу насладиться тобой!
Она провела ладонью по его щеке.
— Ш-ш! Люби меня, дорогой, — прошептала она и страстно его поцеловала. — Люби меня этой ночью так, словно у нас не будет завтра…
Если после того, как в первый раз открыла перед ним душу она почувствовала себя неловко, то теперь оказалась на седьмом небе от счастья и страсти, охвативших ее. В Диллоне она нашла свою половину, осуществление всех своих желаний. В его руках она не испытывала ни страха, ни смущения, ни колебаний.
Всю ночь Джесси не сомкнула глаз и видела, как первый солнечный луч упал на лестницу через открытую дверь и начал медленно карабкаться наверх. Всю ночь они наслаждались друг другом, но и сейчас она хотела его по-прежнему. Она отдала бы все на свете, чтобы рассвет наступил хоть чуть-чуть попозже.
Диллон обвил ее рукой.
— Ночь оказалась слишком короткой, — сказал он.
— Я думаю, мы в состоянии продолжить.
— Я тебя ни о чем не прошу.
Какие бы чувства он ни испытывал, он не произнесет тех слов, которые она так хотела бы от него услышать. Поэтому все свои чувства она тоже оставит при себе.
— Даже не знаю, когда мы теперь увидимся. — Он играл концами ее волос. — Скоро начнется сессия и, вполне возможно, что до Нового года мне не удастся вырваться из Остина.
— Я и сама бываю здесь не очень часто. Съемки все время проходят в разных городах. — Она провела рукой по его груди и животу, словно еще раз вспоминая эту ночь. — Если я уезжаю, в справочной моего агентства всегда подскажут, где меня искать.
— Значит, так или иначе я смогу тебя найти?..
— Так или иначе, — повторила Джесси, чувствуя, как заныло ее сердце в преддверии неизбежной разлуки.
— Ну и хорошо. Значит, после Нового года нам снова удастся встретиться. — Особой уверенности в его голосе не было.
— Может быть.
— С таким распорядком жизни, как у нас с тобой, удивительно, что мы вообще встретились.
— Может быть, это Судьба. — Сердце защемило, и Джесси отвернулась, чтобы он не заметил, как задрожал ее подбородок.
Диллон встал и взял ее за руку.
— Возможно, Судьба нам улыбнется снова. — Он прижал ее к себе. — Я могу потерять тебя, Джесси Кардер! Я могу запросто тебя потерять!
— Для меня это тоже будет неприятно, Диллон. И пожалуйста, не надо об этом лишний раз напоминать.
— Но ты хочешь меня увидеть?
Ее душа, желая чуда, закричала: «Да! Да!». Но она ответила:
— Не знаю. Но, может быть, и да.
— Мне бы тоже этого хотелось.
Поцелуй Диллона у трапа самолета был сдержанным, хотя в его глазах, когда он в последний раз взглянул на нее, бушевало такое пламя, которого она еще не видела.
Последние минуты, которые они провели вместе, были для них мучительны. Следующие два месяца Джесси чувствовала себя немногим лучше. Некоторое время она провела в Саванне со своим братом Хоустоном и его женой Лаурой. Рождество — в Далласе с родителями, двумя другими братьями и их женами, а Новый год встретила в Техасе, в тихом маленьком городке Эдоне у сестры Ребекки и ее мужа Годи.
Джесси окунулась с головой в работу с таким энтузиазмом, которого у нее не было уже несколько лет. Она отказывалась от визитов, когда ее приглашали семейные пары. Ей становилось грустно, глядя на них. Она делала все, чтобы забыть человека, который помахал ей на прощание в аэропорту Сан-Мигеля.
— Джесси, дорогая. Ку-ку! — Она подняла глаза на фотографа Брадли, махавшего ей рукой. — Ты должна выглядеть веселой. Можешь улыбнуться в объектив?
