- Не припомню. Зато знаю, что Кейт вернулся и жаждет включиться в работу.
Джейн искоса взглянула на него, но он был невозмутим как скала.
- Да, у меня каникулы.
- Есть какие-нибудь планы?
- Да, есть.
Его губы изогнулись в усмешке.
- Ты не очень-то общительна сегодня, Джейн.
- Я не вполне понимаю, что тут делаю с тобой и почему должна давать тебе отчет о своих планах, - отрезала она.
- А может, дело в том, что никаких планов и вовсе нет, - парировал он.
- Гордон, - сказала она спокойно, - ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь. Но если тебе это так интересно, отвечу: планы у меня есть. Я уезжаю в Мэйфорд. Назавтра у меня билет, а вернусь я через неделю, в воскресенье. Собираюсь там загорать, купаться, гулять и вообще расслабиться. Еще вопросы будут?
- Одна?
- Да, - отозвалась Джейн, голос ее звучал холодно. - И, пожалуйста, не надо это комментировать. Мне хочется побыть одной. - Она замолчала и поджала губы.
- Мы на месте, - заметил Гордон.
Посмотрев в окно, Джейн обнаружила, что они подъехали к знаменитому ресторану "Колумбия".
- Не рановато ли ужинать?
- Это важно? Мы можем для начала выпить, потом, к примеру, покататься по городу, а там, глядишь, и поужинаем.
Джейн оглядела набережную, которая простиралась под террасой ресторана, - лодки, причал, разноцветные блики закатного солнца на воде, сверкающие, как самоцветы...
- Ладно, - сказала она беспомощно.
Они не разговаривали вовсе, пока он заказывал пиво для себя и джин с тоником для нее. Потом Гордон сказал:
- Может, ты не поверишь, но я очень благодарен тебе за Монику. Она успокоилась после разговора с тобой. И мне очень неудобно, что мы с Конни заставили ее думать о разных неприятных вещах...
Джейн бросила на него взгляд из-под ресниц.
- Полагаю, вы с Конни не нарочно сделали так, что она вас услышала?
- Какой ребенок справится с искушением подслушать под дверью "взрослый" разговор?
- Я не виню вас. - Джейн слабо улыбнулась.
- Зато я виню, - сказал он решительно. - Мы вели себя неправильно. И это не в первый раз. - Он выглядел задумчивым и грустным. - Я отвел Конни в уголок, когда они вернулись в воскресенье со школьного праздника, и рассказал, что случилось. Она была в ужасе, потом разозлилась, начала кричать. А Моника явилась узнать, в чем проблема. - Гордон помедлил, созерцая зеленоватую гладь реки, потом сказал: - В тот момент я действительно верил, что все придет в норму само собой. Еще одно доказательство того, что нет предела человеческой наивности.
- И когда же ты разуверился?
- Да прямо на следующий же день. Конни сообщила мне, что теперь чувствует себя так, будто вынуждает меня жениться на ней и что она не сможет жить с этим спокойно. Я потерял терпение и сказал, что у нее никогда не было лучшего предлога женить меня на себе. Спросил, какого дьявола она так долго скрывала от меня правду и в итоге выставила меня полным идиотом... - Он поморщился.
- Я полагаю, это было мучительно - таким вот образом спуститься с небес на землю. Надеюсь, ты убедил ее, что для вас с ней ничего не изменилось?
- Это было абсолютно невозможно. Во-первых, если Конни вобьет себе что-то в голову, переубедить ее очень сложно. Во-вторых, она была очень расстроена тем, что Моника огорчилась. И наконец, в-третьих, когда Моника высказалась, что, по ее мнению, мы не должны жениться, Конни хлопнула дверью.
Джейн широко распахнула глаза.
- Ты хочешь сказать, Конни ушла?
- Она вместе с Моникой опять отправилась к своим родителям в Сан-Хосе. Но мы так ничего и не решили окончательно.
- Ну слава Богу! - Джейн облегченно вздохнула. - Но ты действительно не должен был... Я хочу сказать, Монике ведь всего двенадцать, она была ошарашена, когда узнала, что ты ее отец. А главное - девочку угнетает мысль, что ей придется выбирать между вами. - Гордон мрачно смотрел на нее. - Мне действительно жаль, - сказала она после паузы. - Конечно, слова сочувствия легко произносить, особенно когда ты сам - стороннее лицо... - Джейн посмотрела на него и отпила из своего бокала. Она сейчас очень хорошо понимала его - чисто по-человечески.
- От всех этих рассуждений легче не становится... - Он пожал плечами. И, видишь ли, случившееся ничего не меняет в отношении тебя.
- Я рада, - сказала она чуть слышно.
- Ты не знаешь, что я имею в виду.
- Что бы это ни было, мне нет места в вашей жизни, Гордон. Я полагала, что в прошлый раз мы во всем разобрались.
Гордон откинулся на спинку стула и некоторое время изучал янтарную жидкость в своем стакане.
- Ты имеешь в виду тот "прошлый раз", - он поднял на нее свои темные глаза, и в них была насмешка, - когда ты дала мне понять, что я тебе небезразличен?
Джейн подавилась глотком джина. Она поставила бокал и взглянула на Гордона чуть ли не со слезами на глазах.
- Я... Гордон, зачем...
- Джейн, Джейн, - укоризненно произнес он. - Ну что с тобой такое? Ты ли это? Ты ли - та самая решительная журналистка, которая еще недавно говорила мне одну гадость за другой?
- Ладно, продолжай, - сказала она более спокойно.
- Ты также дала мне понять, - он легко улыбнулся, играя своим стаканом, - что я - неуверенный в себе человек, который боится, будто у него не получится заняться любовью с женщиной. Я правильно тебя понял?
- И что же?
- Просто хочу увериться, что мы выяснили этот вопрос. Или хотя бы, что ты выяснила его для себя. - Она молчала. Ее преследовала мысль, что все, что она чувствует, отражается в ее глазах. Гордон допил пиво, аккуратно поставил стакан на стол, а затем продолжил: - А еще я хотел бы быть уверен, что теперь, когда я не могу жениться и жить с Конни Элисон, тебя не преследует мысль, что это ты, Джейн Милред, стала между нами.
- Ты шутишь, - нервно сказала Джейн.
- Я? Нисколько. - Он поднял бровь и сухо прибавил: - Кто же шутит такими вещами?
- Но почему?
- Мы с ней не подходим друг другу.
- Вы прекрасно подходили друг другу два года, - заметила она.
- Это разные вещи. - Гордон подозвал официанта. - Не хочешь ли попробовать омара, Джейн, - предложил он, - или... как насчет устриц для начала?
- Ненавижу устриц, - прошипела Джейн, гневно глядя на обоих - на Гордона Стенли и ни в чем не повинного официанта, ошеломленного этой вспышкой ярости.
- Я... я могу предложить вам кальмаров, мэм, - пролепетал тот.
- Кальмары! Они безвкусные и вредны для желудка.
- Может, я привел тебя не в тот ресторан? - предположил Гордон. Сколько можно строить из себя мегеру? - Джейн вскинулась, резко повернувшись к нему, ее фиолетовые глаза метали молнии. Но прежде чем она успела раскрыть рот, он ухмыльнулся, и на его лице появилось выражение глубокого удовлетворения. - Вот теперь это моя Джейн. Имеешь что-нибудь против "Морского салата"? Они здесь очень хорошо его готовят - с анчоусами, крабами и...
