Мира Хьюстон - Непреодолимое влечение

— Давай-давай, моя птичка.

— Уф, я хочу прикоснуться к тебе обеими руками…

Деймон театрально застонал:

— О, детка, о да…

— Да не так! — расхохоталась она.

— А ты уверена? — поддразнил Деймон, и Вероника почти увидела, как озорно он подмигивает. — Итак, любовь моя, что на тебе сейчас?

— Ладно, Деймон, я выдаю большой секрет, но, кажется, он уже не первый за эту ночь. Сказать по правде, Деймон, на мне сейчас твоя рубашка. Нестиранная.

— Моя рубашка.

— Та самая, с прошлой субботы, когда мы… ну, там пятна от травы на локтях и одна кнопка отлетела.

— Ах, та рубашка. Спасибо, что напомнила. Я столько бегал по лесу за разными девчонками, что мог бы перепутать эту рубашку с какой-нибудь другой. — Деймон помолчал и тихо сказал в самую трубку, голос его звучал так, будто Деймон прикасался к уху Вероники губами: — Могу я спросить, почему ты, отправляясь в постель, надела именно эту рубашку?

Вероника закрыла глаза, прислушиваясь к шуму дождя, окутывая себя запахами и воспоминаниями.

— Она пахнет.

— Да-а, насколько я помню, мы уже выяснили, что она нестиранная.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Деймон. Она пахнет тобой. Она пахнет лесом, солнцем… И сексом.

— И любовью.

— Да, и любовью.

Они надолго замолчали — глубоким, исполненным смысла молчанием. Потом Деймон глубоко вздохнул и сказал:

— Это лучший секс по телефону за всю мою жизнь.

— О-о, мальчик мой, — пропела она, — если это ты называешь сексом по телефону…!

— А ты можешь лучше?

Вероника знала, что он провоцирует ее. Бросает ей вызов.

— Спокойной ночи, Деймон, — торопливо сказала она. — Я люблю тебя, и мы скоро увидимся.

Если на этом свете есть справедливость.

Трубка упала. Со свистом вздохнув, Вероника уронила голову на подушку. Она чувствовала себя абсолютно вымотанной. Но счастливой. Боже, она была счастлива как никогда в жизни!

Благодаря мужчине. Одному-единственному мужчине на свете.

Веронике и Кейси не удалось углубиться в девичью беседу аж до одиннадцати, пока не опустела студия.

В Лондон Вероника приехала на поезде, в сопровождении Найджела-младшего и Джерри. Джулия уехала на машине с Брайнером — плохая идея, но к мнению Вероники не прислушались. Вероника привезла мальчиков в дом Филдингов и порадовалась, что Джулия приехала туда одна, без ухажера. Наскоро поздоровавшись с матерью — отец уже скрылся в студии, — она пошла к Кейси, где ей всегда были рады.

Кейси оказалась дома.

— Что новенького? Мартин еще не убедил тебя выйти за него замуж? — спросила Вероника, отпивая кофе.

— Перестал просить об этом. — Кейси задумчиво нахмурилась. — И это странно.

— Он выжидает.

— Думаешь?

— Я не могу представить, чтобы он сдался. Хотя и ведет осаду уже два года. С тех пор, как у тебя появилась Поппи.

Кейси нахмурилась еще больше.

— Может быть, он передумал.

— Не-а. Мартин преданный, как овчарка. — Вероника отпила еще кофе. — Но всем нам иногда нужна лишняя кость.

— О, об этом не беспокойся. Мы все еще спим вместе. Время от времени.

Вероника поморщилась.

— И все еще будите соседей по ночам победными воплями?

— Ну не то что… — Последовала длинная пауза. Наконец Кейси вздохнула. — Может ли двоим наскучить секс, если они не женаты?

Ох-ох-ох, подумала Вероника.

— Черт возьми! воскликнула Кейси. — Если я и так уже живу, как будто я замужем, почему бы не делать все это официально?

— А что, Мартин в самом деле охладел? Или просто устал постоянно гоняться за тобой и не получать награды?

Кейси озадаченно взглянула на подругу.

— Он сказал, что будет любить меня всегда. Что явится, как только я позову. Но сейчас…

— Ох, Кейси. Чего же вы ждете?

— Мы уже об этом говорили. Я никогда не была безумно влюблена в Мартина. Ну посмотри на этого парня. Это же горилла. Даже близко не похож на мужчину, о котором я всегда мечтала.

— Но ты же знала множество таких мужчин. И ни один из них не завоевал твое сердце. — Вероника не знала, стоит ли так говорить, но, подумав, решила: стоит. — Никто не затронул твое сердце так, как Мартин. Может, ты не влюблена по уши, но все-таки ты его любишь. Ты должна выйти за него.

Кейси не возражала. Но и не соглашалась. Просто окинула Веронику внимательным взглядом и сказала:

— Что-то в тебе изменилось.

— И не имеет значения, что Поппи не его ребенок, — добавила Вероника, чтобы отвлечь подругу.

В глазах Кейси промелькнула обида.

— А я говорила, что она не его?

— Шучу, шучу. Эти рыжие волосы… — Вероника пожала плечами. — Все знают, что она от него.

Кейси снова нахмурилась.

— Я никогда не хотела, чтобы он женился на мне ради Поппи.

— А что, подруга, есть причина получше?

— Настоящая любовь, — тихо проговорила Кейси.

Куда только девался ее былой цинизм?

— Настоящая любовь? — И Вероника тоже не была так скептически настроена, как раньше. Но и не была готова поверить в любовь до гроба. — Ты думаешь, секс — это еще не все?

Кейси подтолкнула ее локтем.

— Разве это не в вашем с Деймоном стиле? — Она насторожилась, когда Вероника подозрительно затихла. — Что ты там натворила? Ты что-то от меня скрываешь?

— Ну… Между нами кое-что… изменилось.

Кейси всплеснула руками.

— Ну наконец-то есть о чем поговорить!

— Мы и говорим, — хмыкнула Вероника.

— Предлагаю сделку, — сказала Кейси. — У меня все будет серьезно с Мартином, если у тебя все будет серьезно с Деймоном.

Это выбило Веронику из равновесия. Она чуть не расплескала свой кофе.

— Ты не можешь так думать! Мы же всегда соглашались на том, что замужество для женщины — тюрьма!

Кейси пожала плечами.

— Со временем все мы меняемся.

— Но замужество исключает любые перемены. Разве нет?

— Необязательно.

— Обычно ты говорила другое.

Пол кухни пересекал всего один хиленький солнечный луч, пробравшийся в окно. Ни одна лампа, сделанная из цветного стекла, не была включена, поэтому в комнате было непривычно серо. Вероника вспомнила, что Кейси живет на одном месте уже пятнадцать лет. Она часто писала картины, переставляла мебель, путешествовала, куда только могла — но не переезжала.

— А что ты сделаешь, если выйдешь за Мартина? — спросила Вероника. — Уедешь с ним в пригород?

— Еще чего! — Кейси встала и щелкнула несколькими выключателями. Нарядные яркие краски воспрянули к жизни. — Но было бы здорово… — Она помедлила, поглаживая ладонями обтянутые джинсами бедра.