— Я подумал… если ты хочешь… — Нет сомнений, он выглядит законченным идиотом. Не может составить даже связной фразы.
— Подумал о чем?
Все внутри у него стянуло тугим узлом, который, казалось, вот-вот лопнет. Саманта прерывисто, с трудом дышала. В голове все смешалось. Логическая и практическая натура подсказывала, что пора возвращаться домой и заниматься собственными делами. Пребывание на ранчо — это восхитительный антракт. Теперь ее ждет реальный мир. Надо возвращаться к работе и самой нести ответственность за собственную жизнь.
— Я только подумал… наверно, ты могла бы… — Он завладел ее ртом.
Импульсивный, требовательный поцелуй быстро перешел в нежный, любящий. Джейс заключил Саманту в жаркие объятия, пальцами перебирая ее волосы. Наслаждался ощущением ее тела, прижавшегося к нему. Прошло много лет с тех пор, как ему приходилось словами выражать свое чувство. Он прекрасно умел показать, что он чувствует. Но совершенно не представлял, как об этом сказать. Но ведь надо поскорее найти слова, пока еще не поздно.
Наконец он отпустил ее, прервав поцелуй. Но тут же взял за руку и повел к озеру. Сел на прибрежную скалу и усадил Саманту на колени. Глядя вдаль, Джейс подбирал слова:
— На этом озере обычно жила пара лебедей. Такая красивая картина! Длинные грациозные шеи. А движутся по воде — будто скользят. Лебеди всегда были вместе. Во время весенних и осенних перелетов пара останавливалась здесь на несколько дней. Лебедь-самец наклонял голову и бил крыльями. Он словно проверял воду, убеждаясь, что его подруге ничего не грозит. Потом однажды с ней что-то случилось, и лебедь-самец остался один. У лебедей бывает только одна подруга или один друг на всю жизнь.
— Это очень печально. И несправедливо, что лебеди не могут найти себе другого спутника или спутницу жизни. — В ней нарастала обида и боль. — Несправедливо, что они не могут быть счастливыми.
— Людям повезло, они не похожи на лебедей. — Джейс набрал побольше воздуха и задержал его на несколько секунд. — Хотя они тоже выбирают спутника или спутницу с намерением быть вместе всю жизнь. Если что-то случается, они вольны выбрать другого или другую. Они могут сделать еще попытку найти счастье.
Саманта почувствовала, как живот свело судорогой тревоги, которая так и рвалась наружу. Неужели ей придется услышать, как он отвергает ее? Ясно, этого она не вынесет. Она совершила ужасную ошибку. Собственное физическое влечение к Джейсу заставило ее поверить, будто и он к ней испытывает особое чувство. Как получилось, что она полностью потеряла свой логический и здравомыслящий подход к происходящему?
Необходимо установить дистанцию. Держать Джейса на расстоянии. Пока она не поставила его в неловкое положение и не унизила себя. Саманта быстро встала с его коленей и отступила на пару шагов. Потом взглянула на часы и посмотрела на горизонт.
— Уже поздно. — Она попыталась говорить спокойно. — По-моему, нам лучше вернуться. Мне… мне надо позвонить, расчистили дороги или нет. — Она начала собирать оставшиеся от пикника вещи.
Джейс молча смотрел на нее. Он был не в состоянии даже пошевелиться. Неужели на этом все и кончится? Нельзя такое позволить. Он должен что-то сделать, чтобы она не уезжала. Должен быть какой-то способ. Но он его не знал.
На обратном пути они не перемолвились и словом. Каждый погрузился в собственные мрачные мысли. Сначала Саманта хотела пойти прямо в гараж, увидеть Венса и спросить, в каком состоянии ее машина. Но потом передумала. Джейс сказал, что с машиной все в порядке. Теперь главное для нее — карта автомобильных дорог. И пока Джейс ставил в гараж мотосани, она направилась прямо в кабинет.
Наконец она нашла эту карту. Поставила точку там, где находилось ранчо, и отметила дорогу, ведущую к шоссе на Денвер. Она вернет машину и ближайшим рейсом улетит в Лос-Анджелес. Там у нее не будет времени для напрасных усилий и неуместной сентиментальности.
Она вдруг осознала, что каждый шаг, который она будет делать с этой минуты, окажется тщательно спланированным. Такой была и вся ее жизнь до тех пор, пока судьба не забросила ее на хозяйственный двор Джейса Тремейна. Теперь она снова будет добиваться поставленной цели, учитывая все необходимые детали. Саманта нашла в телефонной книге номер дорожного патруля на шоссе и позвонила, чтобы узнать о состоянии дорог. Все отмеченные ею на карте дороги оказались открыты. Значит, она может уехать прямо сейчас. Нет сомнений, еще одну ночь в доме Джейса она не вынесет. Ни в его постели. Ни в комнате для гостей. Такой невероятной боли в сердце ей не выдержать. Это выше ее сил.
Потом она позвонила в авиакомпанию. У нее уже был обратный билет. Осталось только забронировать место. Она будет вести машину так долго, как только сможет, на ночь остановится в каком-нибудь мотеле, а утром продолжит путь до аэропорта Денвера, где ей надо вернуть машину, взятую напрокат. Завтра к вечеру она уже будет дома. Снова в своем мире. Там, где она способна контролировать все события в своей жизни.
На нее навалилась было тоска, но Саманта подавила болезненную дрожь. Она без колебаний прошла в комнату для гостей, закрыла дверь и принялась собирать вещи.
Джейс стоял в коридоре и смотрел на закрытую дверь. Он вошел в дом как раз в тот момент, когда она скрылась в комнате. Неуверенность сменилась жгучим желанием сказать ей о своих чувствах. Он постучал в закрытую дверь.
— Саманта, можно мне войти? — Никакого ответа. Он подождал и приготовился постучать снова. В эту минуту дверь открылась. Перед ним стояла Саманта с чемоданом в руке.
— Я оставила вещи, что ты одолжил мне, — она показала рукой в глубь комнаты, — на кровати. — Саманта смотрела в сторону, стараясь не встретиться с ним взглядом. — Мне пора ехать. Завтра во второй половине дня я улетаю из Денвера в Лос-Анджелес.
Джейс словно прилип к полу, не в силах сделать шаг в сторону и пропустить ее.
— Ты уезжаешь? Прямо сейчас? Просто так? Я думал, у нас есть что обсудить. — Он забрал у нее чемодан и поставил на пол. Затем, взяв Саманту за руку, повел в гостиную. Он почувствовал ее сопротивление, но потом она все же подчинилась.
Усадив ее на кушетку, Джейс сел рядом. Поддерживая пальцами подбородок, он поднял ее лицо, чтобы посмотреть в глаза. На него выплеснулись мириады эмоций. Озабоченность, страх, тревога и… бесконечная печаль.
— Ты и правда так торопишься попасть в Лос-Анджелес? Или просто хочешь поскорей удрать отсюда?.. — От волнения у него сорвался голос. — Или ты в такой страшной панике бежишь от меня?
