— Не лги, — сказала Николь, пристально посмотрев на него.
Она приблизилась к нему и протянула стакан воды и несколько таблеток. Шарль Франсуа тяжело вздохнул, посмотрел на пилюли, взял одну… и почувствовал знакомый аромат диких цветов, который ему всегда нравился.
— Это ведь я тебе подарил?
— Что?
— Духи. — Шарль Франсуа опять втянул воздух. — Так пахнет!
— Да. — Она опустилась на колени около него, как несколько часов назад, на этот раз положив руку ему на лоб. — Ты в порядке?
— Мм… — Он накрыл ее ладонь своей. — Вот так гораздо лучше! — Николь попыталась отдернуть руку, но он крепко сжал ее пальцами. — Оставь так, пожалуйста, хотя бы на несколько минут…
— Я принесу тебе льда…
— Я почти забыл об этом… — Казалось, Шарль Франсуа не слышал ее. — Духи. Ведь это первое, что я тебе подарил. Тебе было семнадцать…
— Шестнадцать, — поправила она.
— Мы ехали на озеро… — Он посмотрел на жену.
— Да, на озере. — Николь все-таки удалось выдернуть руку. — Подними чуть-чуть голову, я поправлю подушку.
Когда она наклонилась, прядь ее волос упала ему на лицо.
— На тебе было белое платье с розовыми цветами…
— С голубыми, — улыбнулась Николь. — А когда мы приехали, ты достал из кармана коробку в серебряной упаковке.
— Да, — усмехнулся Шарль Франсуа. — Ты не представляешь, сколько мне стоило купить их! — Их взгляды встретились. — В эту ночь я впервые ласкал твою грудь… Ты помнишь?
Помнила ли она? Как можно забыть первый любовный опыт! Она вся дрожала от его прикосновений, мурашки пробегали по коже от прохладных пальцев. Его горячее дыхание, ненасытные губы…
— Да… — сказала она чуть слышно. — Я все помню. Там между нами все и началось.
— Раньше мы оставались в машине, — продолжал Шарль Франсуа возбужденным голосом. — А в ту ночь я достал старое одеяло и расстелил его на траве…
— Тебе нужно отдохнуть. Ты только что из больницы…
— Потом ты открыла духи… — Шарль Франсуа провел ладонью по щеке Николь.
— Шарль, — прошептала она умоляюще, — не надо…
— Я взял у тебя коробку, отложил в сторону и начал целовать… Сначала шею… Вот так, как сейчас…
Николь закрыла глаза, дрожа от возбуждения.
— Нет, пожалуйста, не надо, — неуверенно повторяла она. На самом деле, ей нравилось то, что делал Шарль Франсуа: его шепот, нежные губы около ее шеи, легкие прикосновения его пальцев, расстегивающих блузку…
— Николь, любовь моя…
— Нет! — Она вскочила, судорожно застегивая пуговицы. — Мы не можем…
— Почему? Ты же моя жена! — Шарль Франсуа удивленно смотрел на нее.
— Больше нет, — сказала она и выбежала из комнаты.
Когда Шарль Франсуа снова открыл глаза, в комнате было темно, если не считать слабого света от настольной лампы в углу.
Он сел на край дивана, глубоко вздохнув, потом медленно поднялся и вышел в коридор в поисках ванной. Первое, что он сделал там, так это посмотрел на себя в зеркало.
— Да-а, — пробормотал он. Бледное лицо, темные тени под глазами, швы на лбу…
Шарль Франсуа вымыл руки, сполоснул лицо холодной водой. Выйдя из ванной, он увидел на кухне свет и направился туда.
Николь сидела на высоком табурете и резала морковь в голубую фаянсовою миску. Она успела переодеться в джинсы и майку и была, как всегда, красива и сексуальна.
Страсть… Нет, это было не то, что чувствовал Шарль Франсуа. Любовь, именно безумная любовь не давала ему покоя все это время.
Эта женщина — его жена. Когда-то она стала для него всем, а потом он чуть не потерял ее. Ему показалось, что жена охладела к нему. Но он не хотел сдаваться. Особенно сейчас, когда судьба снова свела их вместе. День, два, неделя, месяц он не пожалеет времени, чтобы вернуть Николь. На этот раз навсегда.
— Привет! — сказал Шарль Франсуа. Она подняла глаза, и щеки ее вспыхнули. Может, потому, что думала о нем?
— Привет. Я была уверена, что ты спишь.
— Уже проснулся. — Он облокотился на стол. — Такое чувство, будто проспал целый день.
— Правильно, у тебя была бессонная ночь. Каждый раз, когда я звонила, сестра говорила… — Николь осеклась. Она взяла длинную деревянную ложку и помешала что-то в стоявшей на плите кастрюле. — Я готовлю ужин. Могу принести тебе на подносе…
— Ты звонила справиться о моем состоянии? — переспросил Шарль Франсуа удивленно.
— Ну да. Несколько раз. — На самом деле десятки раз, каждые пять минут, пока это не вызвало раздражение у сестры. — Я во-обще-то хотела узнать, выпишут тебя утром или нет.
— А эта ведьма мне ничего не сказала! — улыбнулся Шарль Франсуа. — Я был уверен, тебе наплевать на мое состояние.
— Конечно нет! — Николь повернулась к нему. — Ты же для меня… — Она не договорила и отвернулась.
— Кто я для тебя?
— Забудь об этом. Садись, сейчас будем ужинать.
Шарль Франсуа кивнул. Что-то было не так, он чувствовал это. А ссориться с Николь ему совсем не хотелось.
— А как дела у Мюрреев? — непринужденно спросил он.
— Они уехали в Венецию.
— Значит, у них все уладилось?
— Вроде, да.
— Ну что ж, молодцы.
Николь поставила на стол тарелки.
— Да, молодцы.
— Случается иногда, когда двое любят друг друга, но не могут разобраться в своих чувствах. — Шарль Франсуа с опаской покосился на Николь, ожидая ее реакции.
Теперь она раскладывала ножи и вилки.
— Да, иногда бывает.
— Просто так происходит…
— Ничего не происходит «просто так»! — огрызнулась Николь.
— Да, да, конечно. — Шарль Франсуа прокашлялся. — Так, значит, Марк и Валери опять вместе?
Николь пожала плечами:
— Я точно не могу сказать. Они просто обсудили все свои проблемы, и…
— Какие проблемы?
— Ну, то, что им мешало жить вместе…Точно не знаю.
— А если непонятно, что именно не так? — Шарль Франсуа внимательно посмотрел на жену. — Если два человека не могут разобраться…
— Тогда тут уж ничем не поможешь! — Голос Николь опять стал жестким. — Если мужчина не понимает женщину…
— Почему бы ей не объяснить ему…
— Она пыталась! Несколько раз! Но он не слушает ее!
— Он что, должен напрямую спрашивать: «Что случилось?», «Почему?»
Какое-то время Николь молчала, а когда начала говорить, ее голос дрожал:
— Иногда бывает уже слишком поздно. И всякие вопросы теряют смысл. Ему и ей остается только признать, что между ними все кончено.
Шарль Франсуа взял ее за руку. Он был очень взволнован.
— Не говори так! Это еще не конец! Милая, послушай меня, я никогда не переставал любить тебя… И ты ведь тоже…
