– Как вам удалось запомнить всю поэму? – спросила она, чтобы что-нибудь сказать.
Пришла очередь Зейна пожимать плечами.
– Просто запомнил – и все.
Его широкие плечи приподнимались всякий раз, когда он взмахивал веслом. Каноэ летело как безмолвная стрела по темным водам.
Келли промолчала. Она вновь взглянула на небо, беспокойно покусывая нижнюю губу. Смятый платок она по-прежнему держала в руке.
– А в чем дело? – сардонически поинтересовался он. – Неужели вы думали, что я не знаю стихов? Что я всю жизнь читаю только страшные комиксы? Или что я знаю только дрянные стишки, которые пишут на стенах уборных?
Именно так Келли и думала, но не решилась признаться.
– Мне просто не верилось, что вы держите в голове что-либо подобное, – заявила она.
– О, я держу в голове великое множество мыслей, – отозвался он, наполняя иронией каждое слово. – Я знаю, каким вы представляете себе мой мозг – дешевый дом с привидениями, с висящими под потолком летучими мышами и затаившимися по углам тарантулами. Но иногда меня посещает пара-другая достойных мыслей – разумеется, ненадолго.
– Разумеется, – согласилась Келли. То, как себя только что проявил Зейн, до глубины души поразило ее – и не только потому, что он читал наизусть Вордсворта, а потому, что он с безукоризненной точностью выбрал эти строки. Его чуткость потрясла Келли, и ей не хотелось сейчас упрекать Зейна. Все еще пребывая в замешательстве, Келли сменила тему: – Сегодня я познакомилась с соседкой – седовласой дамой лет шестидесяти, живущей в маленьком домишке неподалеку. Мэвис Прюэр. Она была знакома с Джимми и страшно огорчилась, когда узнала, что… когда она обо всем узнала. Джимми когда-нибудь рассказывал о ней?
Зейн слегка приподнял бровь и покачал головой.
– Не припоминаю. Джима не слишком интересовали седовласые дамы.
Келли поерзала на жесткой скамье, обнимая Полли-Энн за шею.
– Она говорила, что прошлое лето провела здесь.
– Прошлым летом меня тут не было. Я был чертовски занят и не мог выбраться. Эти дома снимают каждый год разные люди, они появляются и исчезают.
– Мне показалось, она хорошо знала Джимми, – заметила Келли, отводя с лица длинную прядь волос. Налетел ветер, поверхность воды покрылась мелкой рябью. – Мне просто стало интересно, какие у них были отношения.
Зейн издал короткий смешок.
– Должно быть, он относился к ней по-соседски – ведь эта дама старше его. Обычно он был робким в общении с женщинами, которых он называл «приличными», – своих приятельниц Джим находил в барах, – и это составляло его главную проблему.
Келли вспыхнула. Об этой стороне характера Джимми она предпочитала умалчивать.
– Кажется, он часто беседовал с этой дамой, – произнесла она, мысленно добавив: «И рассказывал ей о вас».
– О, Джим был дружелюбным человеком, – насмешливо заметил Зейн. – Мужчины бывают одновременно и дружелюбными, и робкими. Он всегда считал, что ему нечего предложить порядочной женщине.
– Неправда, – живо возразила Келли. – Он мог бы стать чудесным мужем, замечательным отцом, если бы сумел наладить свою жизнь.
– Если бы, Келли, если бы!.. Это было нелегко. Война слишком глубоко поразила его – во многих отношениях, как и всех нас.
Его замечание изумило Келли. Она внимательно вгляделась в лицо Зейна и нахмурилась.
– Нас? Значит, вы тоже были там? Мне казалось, что вы слишком молоды…
– Я попал туда под конец войны, – мрачно ответил Зейн, – но этого мне хватило.
– Вы тоже были ранены? – спросила Келли с откровенным любопытством.
– Да, но не так, как Джим. Это случилось в то лето, когда стреляли в отца. Паршивый выдался год!
– Разве вы не знаете, что стало с людьми, стрелявшими в него? – смущенно спросила она.
Его лицо затвердело.
– Такие люди меняют имена десятки раз, появляются и исчезают там и сям – разве можно за ними уследить? Да и кому это нужно? Не стоит говорить об этом, забудьте.
Он замолчал, продолжая сосредоточенно грести.
Келли разглядывала его лицо, на которое легли густые тени. Этот мужчина был на «ты» со страхом, он сталкивался с ним ежедневно, и его жизнь не раз подвергалась опасности. Должно быть, все это уничтожило разумный, упорядоченный мир, в который его учили верить. Подобные события всегда производят хаос в голове человека. Но что стало с его душой?
– Думаю, и этот разговор не понравился бы Джимми, – тихо заметила она.
– Знаю.
Келли вздохнула. Неподалеку всплеснула рыба. Собака вскочила и тревожно вгляделась в даль. Казалось, она что-то заметила.
– Заставьте ее сесть, – сквозь зубы предупредил Зейн. – Мы можем перевернуться – каноэ слишком качает.
– Не получается, – призналась Келли, несколько раз безуспешно похлопав собаку по спине. – Джимми ничему ее не учил. Кажется, она что-то видит…
Собака напряглась, вытянувшись в сторону борта. Келли принялась всматриваться в том же направлении, пока не заметила подпрыгивающий на волнах темный предмет. Она нахмурилась.
– Что это?
Зейн подгреб туда, где последние лучи солнца отражались от непонятного предмета, плывущего по озеру. Собака задрожала от возбуждения.
– Замечательно, – процедил Зейн. – Это пустая бутылка из-под пепси. Что за псина! Ее возбуждают даже бутылки!
Келли присмотрелась и поняла, что Зейн прав. Собака пыталась запрыгать на месте, неотрывно глядя на плывущую двухлитровую пластиковую бутылку.
– Сидеть, – приказала Келли, пытаясь шлепками успокоить Полли-Энн. – Это всего лишь пластиковая бутылка. Она…
Впоследствии Келли так и не могла припомнить, что случилось – прыгнула Полли-Энн вперед или просто вывалилась за борт.
Внезапно раздался плеск, и собака нырнула в ненавистную ей воду, а затем всплыла, отчаянно барахтаясь и дико поводя вытаращенными глазами. Келли потянулась за ней, Зейн хотел поддержать Келли, и мгновение спустя все они оказались в воде. Каноэ перевернулось вверх дном, и весь мир из устойчивого и сухого превратился в зыбкий и мокрый.
Келли выплюнула воду, сморгнула брызги с ресниц и схватила собаку, суетливо плавающую кругами возле нее.
Рядом, отчаянно ругаясь, Зейн пытался перевернуть каноэ. Весло мечтательно покачивалось на волнах недалеко от двух зеленых спасательных поясов.
Зейн снова выругался, проявив при этом всю полноту чувств и воображения. Потом крикнул в ее сторону:
– Черт подери, с вами все в порядке?
– Да, – отозвалась Келли, удерживая собаку на плаву и не давая ей вырываться. – А с вами?
– Я ощущаю себя так замечательно, как только может чувствовать себя человек, только что искупавшийся по милости проклятой собаки, охотящейся за бутылками! Вы ее поймали?
