не звучало, любовь к Эдуарду еще жила во мне. Нельзя вот так просто взять и разлюбить человека, которого боготворила в течение многих лет. Даже после всего, что он мне сделал: унизил, растоптал, мое глупое сердце до сих пор искало ему оправдания, обвиняя во всем себя. Я понимала, что это абсурд, но ничего с собой не могла поделать. Нельзя разлюбить по щелчку пальцев. Но это не мешало мне желать ему всего того, о чем мне говорил Андрей. Угасающая, больная любовь и жажда мести. Коктейль любви и ненависти – необъяснимое чувство, когда от горькой любви хочется уничтожить.
Иду в душ, встаю под теплые струи воды, сгоняя с себя остатки похмелья. Просто стою под ласкающей мое тело водой, понимая, что мое сегодняшнее настроение отличается от вчерашнего – что-то изменилось. Только я никак не могу понять, что. Но четко ощущаю, что у меня пропало желание жалеть себя. Словно опять появилась желание жить, идти к намеченной цели. Пусть эта цель поставлена не мной и меня на нее направили. Так почему я вообще до сих пор думаю, соглашаться ли мне на предложение Андрея или нет? Решение приходит мгновенно вместе с желанием жить. Сегодня в восемь я иду в клуб, на встречу с Богатыревым!
Беру любимый гель для душа, медленно намыливаю тело, наслаждаясь ароматом цветов. Не успеваю выйти из душа, в ванную заходит Света, с подозрением рассматривает меня, когда я обтираюсь полотенцем, надеваю халат, смотря на себя в зеркало.
– И? Кто он? – вполне серьезно спрашивает она.
– Богатырев, – отвечаю я, даже не пытаясь делать вид, что ничего не понимаю.
– Ты была этой ночью с Богатыревым? – ошарашенно спрашивает она.
– Да. И сегодня вечером, в восемь, я тоже встречаюсь с ним, – заявляю я, смотря, как на лице Светы меняются эмоции.
– Я, конечно, не осуждаю тебя. Это, наверное, даже хорошо, что ты не стала долго страдать, но это же Богатырев, – произносит его фамилию, как будто пытается до меня донести, кто он.
– Я знаю. Света, так надо.
– Кому надо? – не понимает она.
– Мне. Нам, – я не могу ей объяснить до конца, что происходит, я доверяю Свете, но с недавних пор предпочитаю все держать при себе.
– Что происходит? Я чего-то не знаю? Что ты затеяла? – недоверчиво спрашивает она.
– Да, что-то происходит. Хватит страдать. Пора действовать, – решительно заявляю я, хотя сама до конца не осознаю, что буду делать.
– Иногда мне кажется, что ты должна была родиться в восемнадцатом веке, – Света неожиданно меняет тему.
– Почему? – спрашиваю, начиная сушить волосы.
– Ты нежная, утонченная, оберегающая семейные ценности и устои, всегда полагаешься во всем на мужчин, находясь в их тени, но при этом прекрасно себя чувствуешь в этом качестве. – Обдумываю ее слова, понимая, что она права. Жаль, что мы не в восемнадцатом веке.
– Знаешь, Света, возможно, ты права. Даже не буду с тобой спорить. Совсем недавно я думала, что это правильно, а теперь я даже не знаю, что тебе ответить. Но пришло время что-то менять. Да, я до сих пор полагаюсь на сильных мужчин. Сейчас это будет Богатырев.
– Ты уверена, что вновь не ошибаешься? – с подозрением спрашивает она.
– Нет, Света. Я вообще ни в чем не уверена. Но и терять мне нечего, так что я рискну, – слегка усмехаюсь я. – А сейчас давай сменим тему. Милку я заберу из садика сама. Проведу с ней немного времени, потом уеду на встречу, и не знаю когда вернусь. Ты еще не устала с ней?
– Нет, конечно. Иди. Если этот Богатырев заставил тебя вновь улыбаться и строить планы, тогда я совсем не против ваших встреч. Я понимаю, что в данный момент тебе это необходимо.
***
Забираю Мышку из сада. По дороге домой весело с ней общаюсь, напевая песню, которую она сегодня выучила. Понимаю, что вот он – мой стимул жить и быть сильной. Научиться быть самостоятельной и независимой. А для этого нужно полюбить себя и, как сказал Богатырев, ценить себя как личность. Он обещал научить меня этому и поднять мою самооценку, попросив заменить алкоголь сексом с ним. Ну что же, каждая цель требует отдачи, и за уроки жизни надо платить. Он мне не противен, я что-то ощущала, находясь в его объятьях. Осталось только преодолеть свой необъяснимый страх перед ним, и я смогу заплатить за свои уроки и его помощь. Звучит цинично и расчетливо, но это стоит того. Я хочу добить свою больную любовь к Эдуарду, используя для этого любые возможности. Богатырев хочет, чтобы я стала его любовницей, значит я ей стану.
– Мама, а когда приедет папа? – вдруг спрашивает Милка. Она до сих пор думает, что Эдуард в отъезде. И я не знаю, что ей отвечать. Как объяснить ребенку, что она не нужна папе? Что она – всего лишь инструмент для достижения его целей? И я вновь теряюсь, глотаю воздух, на ходу придумывая ответ.
– Мышка, у папы много очень важных дел, – отвечаю я, лучше ничего не придумав. Милка молчит, надув пухлые губки. – Мышка, не грусти, хочешь мороженого? – весело спрашиваю я, а на самом деле просто подкупаю ребенка, чтобы она не задавала мне вопросы, на которые пока нет ответов. Снова тоска накатывает волнами, утреннее воодушевленное настроение исчезает. Самое сложное – не вернуть компанию отца и отмстить мужу. Главное – это объяснить все ребенку так, чтобы не ранить его и не нанести моральную травму. Кто бы сказал, где этому учат.
По приезду домой мою тоску и моральные терзания разгоняет звонок от Алинки.
– Привет. Рассказывай! – почти кричит она мне в трубку.
– Что рассказывать?
– Вика, не делай вид, что не понимаешь. Ты провела ночь с Богатыревым. Я хочу знать подробности.
– Нет никаких подробностей. Мы не спали, – отвечаю я, проходя в комнату отца. которая стала моей.
– Вика, ты же не думаешь, что я поверю в то, что ты провела ночь с ним, ведя задушевные беседы, – с подозрением спрашивает она.
– Я просто спала у него дома. Причем по твоей вине. Какого черта ты оставила меня наедине с ним, зная, что я пьяна?
– Ты уже сама ответила на свой вопрос, – усмехается подруга. – Для того, чтобы ты спала у него дома. Ну не заговаривай мне зубы, расскажи, какой он любовник, мне интересно.
– Еще раз повторяю, между нами ничего не было. Я выпила лишнего и уснула. Все. Утром мы позавтракали вместе, и его водитель отвез меня домой, – твердо отвечаю я, чтобы до подруги, наконец, дошли мои слова. Подхожу к шкафу, открываю его. Долго рассматриваю одежду, пытаясь понять, что надеть вечером на встречу с Богатыревым.
– Как все скучно, – фыркает она. – Хорошо я сделаю вид, что верю тебе.
