Где-то в глубине души Адель притаилось тайное чувство своей ненужности, никчемности. Да, она взбиралась на вершины, тем самым пытаясь скрыть свою женскую слабость. Но жизнь все равно подшутила над ней, и злейшим образом. Жизнь показала ей, для чего она была предназначена на самом деле. Никакие карьерные вершины на свете не могут заменить для женщины ребенка, материнство.
Однако за всеми этими недомолвками скрывалось кое-что еще. А именно: Адель никогда до конца не доверяла мужу. Они и разговаривали-то лишь на пустяковые темы.
А теперь ей было что сказать ему. И это не отложишь в долгий ящик.
Она обязана сказать Нику правду. На этот раз она не станет скрывать ни свой страх, ни свои ошибки, ни боль, которую ощущала. Иначе эта боль съест их брак.
Подойдя к зеркалу, Адель хотела вынуть тушь и подкрасить ресницы. Но приостановилась, спрятала тушь, вынула платок и вытерла черные круги под глазами, а затем стерла помаду. После чего выпрямилась, взглянула на себя прямым взглядом и вышла из комнаты.
Ник как раз только что успешно вырвался из цепких объятий тетушки Филлис. И тут его кто-то похлопал по плечу. Только не это! Если это еще одна охотница за поцелуями…
— Хотела сказать спасибо еще раз, братишка. — Сара помахала ему рукой. — Ты не знаешь, что это для нас значит. Но теперь мне гораздо легче. Словно тяжелый груз свалился с плеч.
Она повернулась к Мартину и улыбнулась ему.
— Что не сделаешь ради семьи. Твоя боль — моя боль.
Сара посмотрела на него и снова чуть не заревела.
— Иди сюда, — протянула она брату руки.
Ник подошел и обнял ее.
— Не забывай, я в любое время к твоим услугам. Так что, если нужна будет жилетка, в которую надо поплакаться…
Казалось, он удивился ее словам.
— Конечно.
Он улыбнулся им вослед. Никогда Ник не видел Сару и Мартина такими счастливыми. А потом он заметил Адель, которая шла к нему, крепко прижав сумочку к животу.
Она как-то незримо изменилась. Что-то в ней не так.
Тогда он улыбнулся, и она чуть расслабилась. И тут он почувствовал, что теперь с ними все будет хорошо. Он не знал, почему именно. Но чувствовал, что так оно и будет.
Он подошел к ней, поставил ее сумочку на стул и увлек на танцпол.
— Ну, и на чем мы остановились?
Адель скользнула к нему в объятия, как будто они никогда в жизни не расставались. Звучала какая-то на удивление волшебная музыка, растворяя их в танце. Женщина склонила свою голову ему на плечо и блаженно молчала. Сколько они танцевали, Ник не знал. Наверное, уже вечность.
Когда он взглянул на нее, ему показалось, что в ее глазах появилось какое-то новое выражение. Итак, барьеров больше нет. Она ему доверяет.
Ник склонил голову и поцеловал жену. Слаще этого поцелуя не было на свете. Двое наконец-то встретились и уже никогда не расстанутся.
Лицом к лицу, они медленно двигались в танце. Под тихую мелодию Адель проговорила:
— Ник, я должна рассказать тебе кое-что. Объяснить.
— Объяснить? Что такое? Нам нужны какие-то объяснения? — И он потерся щекой о ее щеку.
Она тяжело вздохнула.
— Кое-что… Все!
Они молча поднялись по винтовой лестнице в их номер. Ник держал ее руку в своей руке, словно не желая отпускать. Этот жест утешал ее и вдохновлял. А ей как раз была нужна поддержка. Ведь она готовилась к искреннему разговору с собственным мужем.
Лестница показалась обоим бесконечной. И не понятно, хорошо это или плохо. Сердце Адель стучало как огромный колокол.
Когда же они наконец добрались до комнаты, Адель включила лампу на ночном столике и мягкий свет окутал их обоих.
Женщина села на край кровати и сложила руки на коленях. Все будет хорошо, мысленно твердила она себе.
Ник присел рядом. И она с надеждой заглянула ему в глаза.
— Ник…
Да уж, хорошее начало, ничего не скажешь. Помнится, она днями бродила с целыми диалогами в голове, готовясь к этому самому разговору. И фразы в тех диалогах были разгромными. А как они ей удавались! Словно она актриса на сцене. И такая же смелая! Только куда теперь девалась ее былая заносчивость?
Она не подготовилась заранее, и это было ужасно. У Ника было явное преимущество. Ведь будущее их брака теперь зависит от его ответа.
Ник взял обе ее руки и заглянул в глаза. И Адель увидела в них сочувствие и заботу, готовность в любую минуту прийти на помощь.
— Адель, ты можешь рассказать мне. Ты же знаешь, мне можно доверять.
Она кивнула и улыбнулась в ответ.
— Я… не сказала, почему не отвечала на твои телефонные звонки…
Увидев внимание в его глазах, она продолжила:
— Ну, сначала, конечно, я злилась. Ты прав. Но потом… уже была совсем другая причина.
Ник озабоченно нахмурился.
— Не знаю, помнишь ли ты, но нам тогда оставалась пара дней, и мы должны были пройти тест на беременность. То есть я должна была, — поправилась Адель.
Он придвинулся ближе и обнял ее.
— Мне надо было догадаться. А тебе надо было поделиться этим отрицательным результатом. А я даже не спросил…
Тут она истово помотала головой.
— Нет, нет, — Адель чуть не захлебнулась слезами.
— Простишь меня? Я был таким эгоистом…
— Нет, — упорно повторила она.
— Что? Не простишь?
Ей пришлось закрыть глаза, чтобы наконец чуть-чуть успокоиться. Ладно, пусть немного помучается. Он точно это заслужил.
Когда она наконец смогла говорить, то произнесла:
— Тест был положительным.
Неожиданно для нее он улыбнулся. Но лишь на мгновение. Потом до него дошел истинный смысл сказанного.
— Но…
Боль промелькнула в его взгляде. Он погладил ее по голове.
Адель старалась не отводить взгляд. Она просто не могла этого сделать сейчас. И вот слезы ручьем полились по щекам.
— Мы потеряли его. Наш ребенок умер. Было шесть недель…
В мгновение ока он оказался на ногах, нервно прошелся по комнате. Мрачная тень заволокла его черты. В комнате стало намного холоднее, чем в машине, когда они застряли у подножия холма. Сердце Адель ухнуло куда-то вниз.
— И ты ничего не говорила мне?
Она закусила губу. Опустила глаза, не в силах взглянуть на мужа. Вот уж с чем она не могла справиться, так это с его праведным гневом. Боль в душе была невыносимой. Но что должен был чувствовать сейчас он — в сто раз хуже!
— Когда я узнала, то была так удивлена, что не знала, что делать. Ведь ты уехал от меня… Я думала, ты меня бросил…
— Что за ерунда! Я же не бросал тебя, я просто уехал. Это ты решила, что между нами все кончено.
