С места редактора! Во-он! И прекращай свои отношения на стороне! Я не позволю, чтобы мой внук рос без отца.
Кристина непонимающе хлопает ресницами. Вжимает голову в плечи, не в силах пошевелиться. Ее губы мгновенно бледнеют…
— Погодите, Виктор Васильевич, выслушайте меня. Лиля, да скажи ты уже отцу правду!
Из дверей кабинетов выглядывают любопытные головы коллег. Однако, завидев босса в ярости, они тотчас прячутся обратно.
— Папочка, я все еще встречаюсь с Гошиком. У него своя музыкальная группа, он фронтмен. Не какой-то там… Уличный музыкант. Я от него беременна, не от Тимура. С Тимом мы даже за ручки ни разу не держались. Я все придумала, а он просто подыграл. Прости, папа…
Лилька скулит, как раненый котенок. На нее больно смотреть… Неужели, сердце старика не дрогнет? Сколько еще он будет ее тиранить? Выбирать женихов на свой вкус, указывать, как жить и работать? Мне плевать на должность редактора здесь — я работаю только из-за Лильки. Хотя нет, вру… Я влился в коллектив и работаю с удовольствием. Мне нравится здесь. Нравится читать романы, утверждать статьи. Но благополучие в семье Стрельбицких важнее моей должности…
— Виктор Васильевич, Гоша — хороший парень, честный, порядочный. Он очень любит вашу дочь. Вы можете вышвырнуть меня с работы, это ваше право — я не пропаду. Но сохраните отношения с дочкой, поймите вы ее, наконец. Она другая, не такая, как ваша покойная мать или бывшая жена… Другая.
— Много ты понимаешь, сопляк… — сипит Виктор Васильевич. — Ладно, Лилька. Надо было раньше, что ли, сказать. И Тимура заставила столько времени играть роль… Хорошие у тебя друзья. А Гошика своего, так и быть, позови на ужин. Дураки вы… Идиоты…
— Папулечка мой, роднулечка!
Лилька бросается в отцовские объятия, а мы потихоньку, бочком отходим к лифту. Кажется, я придумал, кому позвонить и попросить порекомендовать гинеколога.
— Мамуль, привет. Знаешь самого лучшего гинеколога в городе?
— Сыночка, что у тебя стряслось? Так я и знала, что какая-то свиристелка от тебя…
— Моя любимая ждет ребенка. Сейчас сделаем УЗИ, а потом приедем к вам.
— Можешь не приезжать, если она не Кристина. Тимур, скажи, не мучай маму!
— Она самая, мамуль. Моя Кристина.
Кристина.
Наверное, в сексе по любви есть особое таинство. Ты словно наизнанку вывернут перед другим человеком — чувства, мысли, поступки. Все… Ты весь его, с потрохами. Ты — он сам… Границы стираются настолько, что становятся неразличимыми. Их больше нет… Нет недомолвок, сомнений, страхов.
— Кукла, я так боюсь… Тебе точно не больно?
Мы занимаемся любовью в самой скучной из существующих поз. Я глажу плечи своего мужчины, очерчиваю ногтями ребра, обхватываю крепкие ягодицы и шепчу на выдохе:
— Нет, мне хорошо. Очень хорошо. И я люблю тебя…
— Если будет девочка, я назову ее Дина. Хотя нет, идея говно. Дина у меня уже есть. Моя кукла Дина — только для меня, в моей постели. Для остальных ты Крис.
— Да, Одинцов. Идея говно еще и потому, что ты решил заговорить об этом сейчас, когда я… Ах…
— Девочка моя… Родная.
Я заглушаю крик, утыкаясь в плечо Тима. Не хочу, чтобы его родители нас услышали. Неприлично как-то… Только пришла в их дом, а уже так орет.
Тимур скатывается с меня, в очередной раз спрашивая о самочувствии. Все со мной нормально… И с малышом тоже.
Вчера мы заехали к врачу, воспользовавшись советом Тамары Николаевны. А потом, вооруженные снимком малыша, отправились к Тиму в гости. Я и остался ночевать…
— Кристи, давай умываться и завтракать. На работу опоздаем, — деловито командует Одинцов, швыряя в меня полотенце.
— А я там еще работаю? — отвечаю с сомнением.
— Да. Лилька сказала приехать вдвоем. Вечером твои родители приедут сюда. У нас сколько впереди дел, черт! Как все успеть? Еще и Стрельбицкий свалил утром. Не терпится ему познакомиться с новым симпатичным руководством. Теперь свои дела не на кого свалить.
— Идем, милый. Ты потрешь мне спинку? А моя мама рада, представляешь? Я думала, она меня убьет вчера.
— Ну да. У тебя по телефону был такой голос испуганный. Словно ты убила человека.
— Ну тебя, Одинцов.
Тамара Николаевна улыбается, накрывая на стол. Тимуру наливает кофе со сливками, а мне чай. Поступок сопровождается репликой о вреде кофеина на развивающийся плод. Я благодарю ее за завтрак, съедая все, что она положила — омлет, сыр, свежие овощи. Терпеливо выслушиваю лекцию о режиме дня и тороплю Тима. Похоже, мне предстоит проявлять некоторое терпение в общении с будущей свекровью. К слову, Одинцов мне пока не делал предложения. Ну да ладно…
На работу мы приезжаем вовремя. Взъерошенные, румяные, счастливые… Кажется, весь офис знает, из-за кого я осталась, а не полетела с Марком.
— Слава богу, — протяжно шепчет Лилька. — Я боялась, что вы проспите.
— Что случилось? — хмурится Тим.
— У папы есть некоторое объявление.
Лиля провожает нас в кабинет Виктора Васильевича. Мы замираем на входе, боясь поднять взгляд на хмурого Стрельбицкого-старшего.
— Ну что, влюбленные, как дела? На свадьбу-то позовете? — облегченно улыбается он.
— Я… Мы… — блею я.
— Позовем, Виктор Васильвечи. Это я, олух, так и не сделал пока Кристине предложение. Замотались вчера и…
— Что «и»? — прищуривается он.
Господи, неужели Тимуру предстоит еще раз переживать публичное выступление? Сначала признание в любви, теперь еще и это…
— Кристина, ты выйдешь за меня замуж? — сжимая мои плечи, проговаривает он.
— Папуля, ну ты-то зачем берешь пример с Марка? Они сами разберутся и…
— Да, Тимур. Выйду, — вздыхаю я.
Ну и пусть… Зато будет что рассказать детям.
— Поздравляю, дорогие. Свадьбу советую провести в Красной поляне. Там зимой красиво. Мы как раз собирались, да, Лилька? И Марка пригласите и… Питерский филиал будет не против прокатиться до Сочи за счет работодателя.
— Пригласим, Виктор Васильевич, — облегченно произносит Тим.
— Я хочу назначить твою невесту на твою должность. Лиля ее очень хвалила. У Кристины блестящее образование и природное чутье. И работа с текстами — ее призвание. Только она обратила внимание на эту… как ее… Лору Брикман. Никто ведь из редакторов и внимания не обратил, а Кристина открыла новый талант. Отрывок в электронном виде прочитали более полумиллиона человек! И все требуют ссылку на продолжение.
— Простите меня, Виктор Васильевич, — взмаливаюсь я. — Я ничего не отбирала, это…
— Кто-то другой?
— Это я, я и есть писательница Лора Брикман. Господи, наверное, это было плохой идеей подсовывать свою книгу редакторам.
— Что?! Куколка, это правда?
— Что? Крис, ты гений! Пап, а давай начнем книги издавать?
