Но когда наконец Дженни осталась одна в своей комнате, ее снова охватил ужас, и она ворочалась в постели, мучаясь от унижения и чувства потери. Она лишилась не только Глена Харни, но и веры в себя! Все, что она думала о нем, оказалось мифом, ею же сочиненным и приправленным ее воображением.
Несколько часов она лежала, глядя в темноту, позволяя боли захватить ее целиком. Это похоже на физическую болезнь, думала она. Но она обязательно оправится от этой болезни. Больше она не будет тратить на него свои чувства!
В конце концов ей каким-то образом удалось заснуть, а утром она проснулась хладнокровной, сильной и решительной. Она вспомнила, что сегодня пароходный день и в три часа уезжает сэр Марк.
Утром они с Джоном некоторое время провели с больным. Затем все вместе позавтракали на террасе. Эдриэн, как ребенок, радовался освобождению из-под «домашнего ареста» и возможности сидеть за общим столом. Лечение, похоже, пошло на пользу, отец стал почти прежним, но сэр Марк, уезжая, предупредил, что он еще нуждается в заботе.
Джон и Дженни отправились на набережную проводить доктора. На прощание он по-отечески поцеловал Дженни.
– Почему бы тебе в конце месяца не приехать в Лондон вместе с Джоном? – предложил он. – Мы будем рады принять тебя, а ты посмотришь квартиру на Харли-стрит. Вам с Джоном нужно решить, как ее обставить и чем обзавестись. Некоторые комнаты нуждаются в переделке…
Джон загорелся этой идеей:
– Если мы действительно поженимся осенью, надо энергично взяться за все приготовления.
– Разумеется, вы поженитесь осенью, – несколько озадаченно вставил сэр Марк. – Все же решено, не так ли?
– Да, все решено, – тепло взглянув на Джона, подтвердила Дженни и, поблагодарив будущего свекра за приглашение, сказала, что с удовольствием приедет, если позволит состояние отца.
– Не думаю, что по этому поводу стоит волноваться, – заверил ее сэр Марк. – В последние несколько дней Эдриэн стремительно идет на поправку, а сестра Тереза о нем позаботится и проследит, чтобы он соблюдал режим и не переутомлялся.
– Мне бы не хотелось надолго отлучаться от него, – попыталась выиграть время Дженни. – Если я и приеду, то не более чем на две недели.
– Но нам с тобой не хватит времени, – запротестовал Джон. – Нужно сделать ремонт, выбрать обстановку для квартиры и купить все необходимое.
При разговоре об обустройстве квартиры в его глазах мелькнул собственнический огонек. Когда она окажется в Лондоне, он ее так легко не отпустит!
– Не создавай себе жестких временных рамок, – посоветовал сэр Марк. – Мы будем очень рады видеть тебя у нас, Дженни, дорогая!
Предупреждающий вой сирены прервал разговор, и сэр Марк поспешил на борт.
Возвращаясь на виллу, Дженни думала о визите, который обещала нанести. Почему-то она еще сильнее чувствовала себя связанной с Джоном, который, сидя рядом с ней, с воодушевлением строил грандиозные планы относительно того, что они будут делать, оказавшись в Лондоне, дома.
У Дженни слегка сжалось сердце. Дом Джона станет и ее домом, как бы ей ни было трудно сейчас это представить. Просторная, двухэтажная квартира над цокольным этажом, где находились приемная и операционная сэра Марка. Семья Дейвенгем никогда там не жила, а сдавала апартаменты внаем. Сами они жили во внушительном доме, расположенном в тихом местечке с видом на Риджентс-парк. Леди Дороти Дейвенгем, жена сэра Марка, заботилась о том, чтобы жизнь там текла как по маслу. Дженни испытывала перед ней благоговейный страх. Добивающаяся совершенства во всем, что делала, всегда невозмутимая и спокойная, – с такой свекровью ужиться будет нелегко. Но Дженни твердо решила завоевать ее признание.
Жизнь вошла в приятное летнее русло. Плавание и ленивый отдых солнечными утрами на тайном пляже, до которого еще не добрались постояльцы «Славонии». После ленча на террасе и короткого сна в шезлонгах Дженни и Джон садились в машину и обследовали внутреннюю часть острова. Нередко они оставляли машину и карабкались на неровные каменные холмы. Уходя с протоптанных тропинок, иногда натыкались на маленькие деревушки, где жизнь текла сонно и размеренно. Нередко они оставались там до темноты, довольствуясь незатейливым ужином и сладким красным вином в какой-нибудь придорожной гостинице. На обратном пути Дженни, сонная от еды, вина и солнечного света, удобно устраивалась на плече у Джона. Когда они останавливались для поцелуев, она ловила себя на том, что относится к нему с все большей и большей теплотой. Все идет своим чередом, уговаривала себя Дженни. Никаких чрезмерных высот или глубин, никаких эмоциональных бурь. Изо дня в день она была счастлива с дорогим, добрым, безмятежным Джоном и верила, что это счастье продлится всю жизнь.
Ее совершенно не касается, думала она, что Глен Харни часто проводит более часа в мастерской с ее отцом, составляя план будущей телевизионной передачи. Прежде чем записывать пояснения, требовалось все тщательно отрепетировать. Дважды Эдриэн приглашал Глена и операторов выпить кофе и кое-что покрепче. Но каждый раз Дженни из предосторожности отсутствовала, а при мимолетных, редких встречах с Гленом холодно здоровалась с ним, и он принимал это как само собой разумеющееся. Ведь к ней приехал жених, и ни на кого другого у нее и не должно оставаться времени. В первые дни своего пребывания на острове он получил от нее то, что хотел, с горечью напоминала себе Дженни. Что она делает теперь, его не касается!
Во всяком случае, именно так она объясняла его отчужденность, убеждая себя, что ей это совершенно безразлично. С того вечера в «Славонии», когда она узнала его истинное лицо, он перестал для нее существовать. А теперь уговаривала себя, что Глен Харни не только перестал существовать для нее… он никогда и не существовал. Человек, которого она видела, был плодом ее воображения. Итак, она одержала полную победу над временным наваждением! Но не слишком ли легко эта победа была достигнута? Этого вопроса Дженни себе не задавала. Она наслаждалась жизнью и благодарила судьбу за тихое счастье и безмятежный покой. Джон любит ее. Джон надежен. С Джоном она в безопасности.
Но его отдых на Зелене неумолимо близился к завершению. Через два дня они с Дженни сядут на пароход и отправятся в Лондон… Это приближающееся событие, казалось, застало ее врасплох.
«Я, как всегда, витаю в облаках», – думала Дженни, наслаждаюсь сиюминутным моментом, не заглядывая в будущее. Она с грустью признавала, что никогда не умела смотреть в лицо реальности. Расстаться с отцом будет нелегко. Но она как можно скорее вернется к нему. Какую бы квартиру ни показал ей Джон, каковы бы ни были его планы относительно свадьбы, она сделает свое пребывание в Лондоне как можно более коротким. Ей совсем немного времени осталось провести с отцом. С октября Джон станет ее главной заботой днем и ночью, ее любовью… ее долгом.
