цветы и вот приближаюсь к ресторану, хочу забрать её с работы и поехать поужинать. Уверен, что она даже не обедала. Ещё тогда, когда прижал её к шкафу в кабинете, заметил, что она заметно похудела.
Припарковался у ресторана этого блондинчика и, захватив цветы с заднего сидения, иду ко входу. Но застываю у стеклянных дверей, спасибо тому, кто их придумал. Чувство, что мне воткнули большой острый нож в спину, плюнули в душу, дали пару пощёчин и пинок в зад. Меня окутал холод, будто облили ведром ледяной воды, шаг назад… ещё один… разворот… на деревянных ногах иду к своей тачке.
Сижу в каком-то баре, разум затуманен, и не помню, как тут оказался. Коричневая обжигающая жидкость вливается в меня, как в сухую землю. А я и есть сухая земля.
Она в очередной раз растоптала меня, вырвала сердце с корнями и забрала себе. Сколько, сука, раз я пытался. Нет, я не отрицаю, сам, блять, виноват. Никогда не давал ей конкретики. Но…
– Тяжёлый день? – бармен-психолог решил заговорить.
– Тяжёлый, – киваю и кручу круглую стеклянную ёмкость в руке.
– Работа? – я молчу. – Девушка? – поднимаю глаза. – Значит, девушка, – сделал вывод парень. – Поссорились?
– Лучше бы поссорились, – усмехаюсь горько.
– Изменила?
Изменила… нож в моей спине прокрутился на 360 градусов.
– Хм… – решаю вывалить всё на незнакомца. – Отношения у нас с самого начала не были нормальными, но я предполагал, что последние два месяца добавили ясности, оказывается, был не прав, – усмехаюсь. – Я виноват, я знаю, я запутался с самого начала, ещё не понимал, что к чему. Насколько она важна для меня…
– Любишь? – в лоб спрашивает бармен.
Смотрю на него и вновь на стакан.
– Люблю… – с тяжёлым выдохом отвечаю, заодно признаюсь самому себе. Впервые так открыто, вслух.
– Ей об этом говорил? – продолжает пытки парень.
– Нет, – мотаю головой.
– Ясно… – кивает он поспешно.
Ясно ему, всем, блять, всё ясно.
– Может, ещё не поздно?
– Поздно, парень, поздно… – бармен замолчал, но пристально на меня смотрит, ждёт. – Я решил предложить ей съехаться, хотел познакомить её со своими родителями и, когда пошёл к ней на работу с букетом белых лилий, которые она так любит, застал её в объятиях начальника.
То ещё зрелище… обнял своей лапой её за талию, прижал к себе и поцеловал по-собственнически, она была не против. Чуть ли не ногу подняла, как девка в том кино, что мы с ней однажды смотрели. Как же тошно, сука, какая же она сука.
Почему же просто не сказать? Зачем вести двойную игру? Неужели всё из-за работы? Нет, не верю. Она, конечно, любит свою работу и хочет достичь больших высот, но не будет она спать с кем-то ради карьеры. Хотя… я уже не уверен. Может, он её не трахает как надо? Скорее всего, я-то знаю, как заставить её кричать от удовольствия, не первый год на службе, как говорится.
– Почему же не зашёл? Не набил морду этому? – бармен решил продолжить.
– Не знаю… злости не было… была только боль… и она выглядела счастливой.
Кто, блять, сказал, что мужчины не плачут, что мужчины не страдают от любви, что они сильные. Хрен там, ещё как страдают.
– Димочка?! – слышу знакомый женский голос и поворачиваюсь на звук… Надя???
– Ты-то здесь откуда? – щурюсь.
С каких пор она ходит по барам?!
– Я свободная девушка, куда хочу, туда и хожу, – улыбается. – Ты что здесь делаешь?
– Бухаю, – отвечаю и в подтверждение поднимаю стакан с виски.
– Я присяду? – спрашивает она, кивая на стоящий рядом с барной стойкой стул.
– Да, пожалуйста, – и жестом приглашаю её.
Что было дальше? Хрен его знает! Проснулся утром с ужасным похмельем, головной болью и… голым? Почему я голый? И где я вообще? Присмотрелся по сторонам… вот чёрт, чёрт, чёрт! Рядом со мной спит голая Надя. И, судя по всему, мы у неё дома.
Какого хрена я сделал?
Встал, надел штаны и пошёл в кухню, Надя быстро потопала за мной.
– Ты уже встал, милый? – я поперхнулся водой, которую с жадностью глотал.
– Какой я тебе милый, Надя?! – огрызаюсь я.
– Как это? Я подумала, после этой ночи…
– Я ничего не помню, значит, ничего не изменилось, – жёстко? Да, но она заслужила, плюс похмелье и злость на Сашу…чёрт! Саша!
– Как ты так можешь, Котов…
– Не называй меня так! – рявкнул я на неё.
– Хорошо, не буду… что ты так злишься? – мягким голосом спрашивает она и обнимает меня со спины.
– Надя! – повысил голос, но тут же смягчился: в конце концов, она ни в чём не виновата. – Как я оказался у тебя?
– Ты уже отключался на стуле в баре, и я решила увести тебя оттуда, – поспешно отвечает.
– Почему к тебе? – разворачиваюсь к ней, таким образом заставляя её убрать руки с моего голого торса и отойти от меня.
– Потому что моя квартира ближе, чем твоя, – стоит передо мной в коротком халате, распахнутом так, что видна её грудь, глазами хлопает… Что мне вообще в ней нравилось раньше?!
– Ясно, от головы что-нибудь есть? – перевожу тему.
– Да, конечно, – открывает шкафчик и достаёт таблетки. – Вот, держи, – протягивает мне одну.
– Спасибо, – закидываю таблетку в рот и запиваю двумя стаканами воды. Блять, давно я так не пил. – Я пойду, – говорю Наде.
– Куда? Завтра же новый год, – возмущается она.
– И что с того? Ещё один год жизни прошёл, что за радость?! – Надя фыркает, я одеваюсь полностью под её пристальным и обиженным взглядом, уже на выходе добавляю. – Прости, и спасибо, что не оставила в баре.
– Не за что, – обиженно кидает. – Ты куда сейчас?
– На квартиру за вещами, потом поеду домой, к родителям. Пока, – сухо отвечаю и выхожу.
Поехал домой. Времени у меня было достаточно, чтобы злиться на Сашу, матюкать Мишу. Я напивался, ходил по клубам и даже попытался трахнуть какую-то девицу, но ни черта не вышло: перед глазами всплывало лицо Саши и её заразительный смех.
Через пару недель я начал смотреть на сложившуюся ситуацию по-другому, я начал осознавать свои ошибки, и понял, что виноват только я. Сам довёл ситуацию до этого исхода. Она вернула мне то, что я давал ей всё это время.
Я ведь давно принял чувства к ней, понял, что влюбился ещё тогда, когда она положила свою маленькую ручку в мою ладонь и произнесла своё имя. Признаваться не хотел. Любовь – это слабость, и я испугался, как мальчишка.
Всё херня. Уже неважно. Этому надо положить конец. Я не смогу простить ей измену. Не
