– Я не знаю, как он сделал это, но Уину удалось вернуться. И он преподнес нам совершенно особенный подарок.
– Страх, ужас ты называешь подарком?
– Но ты же не боялась, когда все это происходило. В тебе не было ни капли страха. Ни во время шторма, ни когда пропало электричество, ни из-за других неудобств. Ты убежала только тогда, когда поняла, что произошло на самом деле. И я не виню тебя за то, что тогда ты испугалась. Я и сам испугался. Но сейчас, когда у меня было время подумать о случившемся, я могу оценить, насколько особенным был подарок Уина.
Энни внимательно слушала его.
– Я не понимаю.
– Ты не понимаешь, что он дал мне? Что он дал нам обоим? Она покачала головой, полная решимости отрицать все.
– Время, Энни. Он подарил нам время. Мы были два трудоголика, которые занимались монотонной работой, никогда не останавливаясь. А теперь, благодаря этому маленькому… шторму, у нас было все время мира, чтобы встретиться, полюбить друг друга, вместе подумать о будущем.
– То есть, ты… думаешь, что все это произошло на самом деле?
Он смотрел на нее сверху вниз, страшась прикоснуться. Если он сделает это, то за себя не отвечает. Все, о чем он мечтал, пока ехал сюда, – это прикоснуться к ней, почувствовать вкус ее губ, ощутить ее в своих объятиях. Он снова жаждал обладать ею.
– Думаю, никто не поверит в то, что с нами случилось. Но ты и я всегда будем знать, что это было. И за это я должен благодарить брата.
Он медленно улыбнулся, и Энни вдруг почувствовала, что ее страхи начинают улетучиваться.
– Уин сказал тебе, что это сюрприз к моему новому дню рождению. Удачный выбор слов. Потому что благодаря его щедрому подарку я родился вновь.
Энни внимательно смотрела на него и наблюдала, как морщинки вокруг глаз Бена разгладились, а на его лице заиграла улыбка, светлая, как солнце.
– Это значит, что ты простил Уина? Он кивнул.
– Никогда не думал, что такое возможно. Боль была слишком глубокой, предательство слишком подлым. Но сейчас я понимаю, что иногда семейные узы бывают слишком прочны, чтобы их разрубить, даже столь жестоким поступком. Не знаю, как ему это удалось, но Уин нашел способ вернуться и все исправить. Я всегда буду благодарен ему, ведь я нашел тебя, Энни. И не хочу тебя потерять. – И теперь он прикоснулся к ней. Просто слегка сжал руками ее плечи. Но этого было достаточно, чтобы поднять в них обоих знакомую волну тепла.
– Энни, я люблю тебя больше, чем мне казалось вообще возможным любить кого-то. – Он глубоко вздохнул, чувствуя потребность передать ей всю глубину своих чувств. – Я уже попросил мать пересмотреть свое решение о продаже «Уайт Пайнс». Я сам хочу купить его, если ты согласишься со мной вместе снова вдохнуть жизнь в этот старый дом. Думаю, большая любовь и упорный труд помогут нам восстановить его былую красу.
– Но моя работа. Мои обязанности. У меня… осталось так много долгов после бабушкиной болезни.
Он улыбнулся своей озорной, опасной улыбкой, которую она уже хорошо знала.
– Энни, я человек небедный. Твои долги – это самое меньшее, что меня беспокоит. Я пока не знаю, как буду выполнять свои обязательства перед штатом сотрудников на двух побережьях. Мне просто придется принять решение. Но я сделаю это. Я должен. Потому что ты – важнее всего в моей жизни. – Он понизил голос. – Вероятно, есть сотни причин, по которым нам не следует с этим торопиться, но только одна очень веская причина, почему все– таки следует. Жизнь так коротка. И мы только что обрели самую невероятную любовь. Почему нам просто не протянуть руки и не удержать ее?
Энни сцепила пальцы.
– О, Бен. Это безумно. Невозможно. Импульсивно. Это так на нас непохоже.
– Я знаю. Но мы можем измениться. Ведь мы любим друг друга.
– Уин говорил, что ты, если попытаешься согнуться, поломаешься.
– Он так говорил?
Энни кивнула. Ее губы медленно растянулись в улыбке.
– Но он был неправ. А ты прав. Я люблю тебя, Бен. Остальное неважно.
Он схватил ее, потом чуть отстранил.
– Это значит – да?
– Да. О, да. Я люблю тебя, Бен Каррингтон. И я хочу прямо сейчас любви, свадьбы, сказки. Жить долго и счастливо.
При этих словах Бен почувствовал, что его сердце снова начало биться. Он с криком подхватил Энни в свои руки и закружил, потом целовал ее, пока они оба не задохнулись.
В это мгновение они услышали звук, похожий на приглушенный мужской смех. Потом Шелли скажет, что это был ветер, но Энни и Бен думали по-другому. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Потом слились в новом долгом медленном поцелуе, скрепляющем их чувства. И они были убеждены, что некая необузданная душа одобрительно смотрит, как брат, которого он любил, потом предал, обрел наконец счастье, которого так долго ждал, с женщиной своей мечты.
Они поняли, что это был самый изысканный подарок из всех. Любовь. Которой хватит им на всю жизнь. И даже еще больше.
