Следующего ответа пришлось дожидаться целых пять минут, и за это время Мэтью уже успел навоображать себе всякого. Начиная с того, что сам Лукас вновь пустился во все тяжкие, и заканчивая тяжелой болезнью отца.
«Ричардс групп» открыла отделение в Далласе».
Черт. Об этом он не подумал. Но чему тут удивляться? Раньше Ричардс работал лишь в Хьюстоне, а Уилеры – в северном Техасе, и никто не лез на чужую территорию, но теперь, когда он сбежал, старый соперник почувствовал слабину и напал…
А значит, ему пора возвращаться домой. И он этого уже не боялся. В конце концов, Лукас с любимой женой старательно работают над продолжением их рода, и сам он пока не обязан вступать на этот путь. Сейчас главное – заняться компанией.
Так странно. Похоже, сам того не заметив, он все же сумел исцелиться.
Задумавшись, он не увидел, как к нему подошла Эванджелина, но стоило ей только его окликнуть, как он сразу же забыл обо всем на свете, любуясь неземной красотой. Уронив телефон на пол, Мэтью усадил ее к себе на колени, осыпая сотней поцелуев. Именно она помогла ему исцелиться, заполнив собой холодный дом и саму его душу.
Наслаждаясь привычно разбегающимся по телу жаром, Мэтью вдруг понял, что, если он вернется домой, ему придется навсегда с ней расставаться. Или все-таки нет? Что будет, если он позовет ее с собой?
Нет, ничего из этого не получится. Она устанет от Далласа через пять минут, а от Мэтью Уилера и того раньше.
Поудобнее устроившись у него на коленях, Эванджелина принялась дразнить его поцелуями, но стоило ему ответить, как она сразу же отстранилась.
– Перестань меня отвлекать. Я пришла поговорить.
Поговорить. Почему ему совсем не нравится такое начало?
– Можно подумать, это я пришел, весь такой сексуальный и невероятный, и с ходу на тебя залез.
– Ну извини, не удержалась, – Эванджелина снова крепко к прижалась нему, – ты такой потрясающий.
Мэтью чувствовал, что на ней нет бюстгальтера, и все его мысли были направлены отнюдь не на разговоры.
– И о чем же ты хочешь поговорить? – спросил он, запуская руку под ее футболку, которая вообще-то была его футболкой, и от этой мысли Мэтью возбудился еще сильнее.
– Монте-Карло, – выдохнула она, когда его пальцы начали легонько поглаживать ее грудь.
– А что с ним? – непонимающе переспросил Мэтью, задумчиво теребя в пальцах напрягшийся сосок.
Что ж, похоже, конец оказался еще ближе, чем ему казалось. Она собралась в Монте-Карло.
– Там будет вечеринка. – Она резко вдохнула. – Не останавливайся. Что бы ты сейчас ни делал, только не останавливайся. Восхитительное чувство.
– Ты про это? – Продолжая играть с ее соском, Мэтью решил, что ничто не мешает им од но временно говорить и заниматься сексом. В конце концов, они уже несколько дней не сливались в страстных объятиях нигде, кроме кровати.
– Да, про это. – Ерзая у него на коленях, Эванджелина еще больше распаляла его желание. – Но честно предупреждаю, что презервативов я не захватила.
– Теперь я точно просто так не успокоюсь. Что бы мне такого сделать, где презерватив не понадобится? – Задрав на ней футболку, Мэтью приник к соску губами, заставляя Эванджелину выгнуться и застонать.
И как же приятно сознавать, что он способен за считаные секунды довести ее до такого состояния!
Просунув руку в короткие шортики, Мэтью добрался до ее влажного нутра и принялся неторопливо ласкать, любуясь яркой реакцией. И когда обессилевшая Эванджелина наконец повалилась ему на грудь, Мэтью глубоко вдохнул, стараясь хоть немного успокоить бурлящую в жилах кровь.
– Ты что-то говорила про вечеринку? – спросил он, когда они оба немного успокоились и отдышались.
Точно, она собралась уходить, и, возможно, это был их последний раз.
Но сам Мэтью все еще не хотел расставаться.
– Неужели? – Потеревшись носом о его шею, Эванджелина едва не уронила его со стула.
– Да, в Монте-Карло. И говори быстро, нас еще ждет неотложное дело. – Все еще держа ее на руках, Мэтью встал и пошел вниз.
– М-м-м… – улыбнувшись, протянула она, но на этот раз улыбались лишь ее губы. – Не важно, потом поговорим.
Кивнув, Мэтью сглотнул. Что ж, все ясно, она не хочет портить их последний раз разговорами о неизбежном. Так же как и он сам.
Эванджелина – лучшее, что случилось с ним в этой жизни, но, вновь оживив его чувства и придав уверенности в себе, она одновременно поощряла его и дальше скрываться. Всем будет лучше, если они, как и предполагалось с самого начала, просто расстанутся и каждый пойдет своей дорогой. Лукасу нужна помощь, и, как только он вернется дамой, исчезнет венецианский Мэтт и возродится старый, всегда все планирующий наперед Мэтью.
А Эванджелина сможет снова порхать по свету, следуя зову ветра.
Эти мысли должны были бы его успокоить.
К тому же он же с самого начала понимал, что вся эта венецианская история долго не продлится.
И если бы…
Но в этой жизни не место никаким «если бы».
Поставив Эванджелину на ноги, он поднял телефон, где его ждало сообщение от Лукаса:
«Расслабься, с Ричардсом я как-нибудь и сам справлюсь».
Закусив ноготь, Эванджелина любовалась полусобранными чемоданами. Мэтт захотел немного погулять в одиночестве, и она не стала его удерживать.
Венецианская сказка закончилась. Тогда, на крыше, она едва не попросила его поехать вместе с ней, но все же смогла. Раз он так умело увел разговор в сторону, значит, он и вовсе не хотел его начинать. А отказа бы она просто не перенесла.
Но как только Мэтт вернется, им все же придется поговорить.
В дверь позвонили, и она бегом бросилась вниз. Вырвав у посыльного пакет, она сразу же захлопнула дверь и вспомнила про чаевые, только когда уже заперлась в ванной.
Дрожащими руками распаковав тест на беременность, Эванджелина вздохнула, готовясь исполнить пустую формальность. Ответ она и так уже знала. Чрезмерная усталость, тошнота, резко возросшая чувствительность и прочие мелочи яснее всяких слов говорили, что тот случай на крыше не остался без последствий.
Утром Эванджелина все посчитала и, как только Мэтт вышел за дверь, сразу же позвонила в аптеку. Хорошо, что он оказался таким предусмотрительным, а то не хватало еще, чтобы очередные нахальные журналисты засняли, как Эва покупает тест на беременность.
Две минуты прошли как в тумане, а потом появились ожидаемые две полоски, и ее жизнь навсегда изменилась.
Подавив всхлип, Эванджелина вдруг вспомнила предсказание мадам Вонг. Что ж, похоже, она говорила не только о музыке.
Ребенок. У нее будет ребенок. Ребенок Мэтта.
Дочка-красавица с прекрасными голубыми глазами отца и голосом матери. Эванджелина вздрогнула. Так неужели ребенок станет ключом к ее будущему? Сама петь она уже никогда не сможет, но из нее еще может получиться неплохая мать.
