— Ладно. — Я его слишком люблю для того, чтобы постоянно быть начеку, подумала Перл, посылая лучезарную улыбку, и села на стул. Вебер надолго застыл, потом с усилием выдохнул воздух через стиснутые зубы и наконец занялся завтраком.
— К слову сказать, ситуация может резко измениться, если ты еще раз так посмотришь, — с деланым неудовольствием проворчал он, насмешливо посмотрев на девушку из-под бровей.
От Патрика приятно пахло, и он никогда еще не был более опасен, чем сейчас, в этом странном настроении.
— Как? — поинтересовалась Перл с видимой беспечностью. — Иногда можно и улыбнуться, правда?
Он слишком близко, в смятении подумала девушка, глядя в черные глаза, но у нее не было предлога, чтобы пересесть куда-нибудь подальше.
— Ты часто улыбаешься, да? — отметил гость, лениво потянувшись за чашкой. Отпив глоток, он задумчиво рассматривал девушку сквозь поднимавшийся от кофе пар. — Ты действительно находишь жизнь такой приятной?
— Приятной? — Осторожнее, обессиленно подумала девушка, чувствуя булавочный укол в сердце. Именно он, этот мужчина, и делает мою жизнь малоприятной. — Бывает и мне муторно, но я не склонна упиваться жалостью к себе. Это все равно ничему не помогает и ведет только к саморазрушению.
Запомни это, сказала она себе с горькой иронией. Тебе придется вспомнить этот разговор, услыхав последнее «прощай».
— Я спросил как-то, любила ли ты, — тихо напомнил Вебер, — но так и не получил прямого ответа.
— Разве? — В голове Перл пронеслась тысяча мыслей. Что ответить? Может, правду, это проще, чем лгать. — Я любила одного человека, — сказала она коротко. — К сожалению, он не любил меня, так что на этом история заканчивается.
— Не любил? Он, наверное, был сумасшедшим.
Так и есть, подтвердила девушка про себя, приступая к завтраку, хотя и боялась, что кусок не полезет в горло. И сумасшедший, и прекрасный, и ужасный — все, что хочешь.
— И этот случай не разозлил тебя? Если ты думала, что любишь его…
— Я не думала. — Перл понесла тарелку в крошечную кухню. — Я тебе уже объясняла, что любовь — это реальное чувство, которое существует на самом деле. Это не всегда приятно, даже иногда нежелательно, но она приходит, и с этим ничего не поделаешь. Было бы прекрасно, если бы все происходило, как того хочется, но жизнь устроена по-другому.
Девушка не знала, что Патрик подошел сзади, но, почувствовав на плече его руку, повернулась с совершенно бесстрастным лицом.
— Ты красивая и сильная. И я еще раз говорю: тот парень — круглый идиот. — Он убрал руку, за что Перл была безмерно благодарна: еще одно слово и нежное прикосновение, и она ударила бы его или разрыдалась.
Минут через десять они покинули дом. Вебер нес чемодан, другой рукой поддерживая Перл. Патрик мрачно молчал, а девушка не делала попыток завести разговор, пребывая в подавленном настроении.
Дорога оказалась более трудной, чем предполагала Перл. Дождь лил как из ведра, и дворники не успевали чистить стекла. Машины ползли как черепахи, или просто останавливались на обочине.
— Фелиция уже, наверно, впала в панику.
Когда они наконец подъехали к дому, Перл вздохнула с облегчением.
— Этот дождь долго не продлится, и пусть уж лучше сегодня, чем в день свадьбы. — Девушка коснулась руки Вебера, когда он выключал зажигание. — Спасибо, что ты заехал. Я не ожидала, что погода настолько плохая. Моя машина, наверное, не справилась бы с этим, но я могла взять такси. Ты все же не должен был ехать сам.
— Нет, должен. — На какое-то мгновение Перл увидела на его лице выражение, которое заставило ее сердце затрепетать, но когда он помогал девушке выйти, лицо было уже по обыкновению отстраненным и холодным. — Ты что, не знаешь, как водят машину некоторые таксисты? — сухо напомнил Вебер. — Нам нужно, чтобы ты прибыла в целом виде.
Он поставил машину возле черного входа и, вытащив из багажника чемодан, проследовал за Перл по коридору до двери квартиры.
— У тебя тоже будет ключ, — коротко объявил Патрик, отпирая дверь. — Есть еще и цепочка. На ночь ее лучше закрывать, так будет спокойнее, — добавил он перед уходом.
Перл стояла, слушая, как хозяин отъезжает, чтобы подогнать машину к главному входу. Сердце девушки сильно билось.
Она вспомнила недавнее выражение лица Вебера — страсть и нежность, задевшие струны ее собственной души. Сегодня утром он четко объяснил, что заехал, чтобы исключить любые накладки в подготовке свадьбы. Какой смысл на что-то надеяться. Все чувства этого мужчины — только плод ее воображения. Если я себя не обуздаю, подумала Перл, то в конце концов попаду в клинику.
Огорченно вздохнув, девушка принялась распаковывать чемодан. Хозяин нанял ее для определенной работы. Если она согласится на что-то, выходящее за рамки обязанностей, — это будет для него своеобразной премией, но не более. Его сердце очерствело и пробиться к нему, очевидно, сможет только женщина более опытная в вопросах любви и жизни, чем она.
Девушка постаралась сосредоточиться на работе. Надо было наверстывать упущенное.
В десять часов позвонил Лео и сообщил, что они с сотрудниками задерживаются из-за непогоды.
— Постарайся удержать форт до прибытия подмоги, — сказал он.
Сестра решила, что надо сказать об этом миссис Литтл, и пошла в главную часть дома. Горничная уже подготовила холл под руководством экономки. Перл с замирающим сердцем рассматривала ленты и подковы на стенах, размышляя о том, какие счастливые молодожены.
Не успев дойти до двери, ведущей в главную часть дома, девушка услышала громкие голоса. Похоже, там разгорелся скандал. Перл сделала еще несколько неуверенных шагов. Голос хозяина она узнала сразу, но кто был тот несчастный, с которым он ругался?
В следующий момент дверь распахнулась, и с белым как снег лицом выскочил Тадеуш. Перепрыгивая через ступеньки, он скрылся наверху.
— Я тебе этого никогда не прощу, никогда! — Голос Фелиции был искажен гневом. Она тоже появилась в дверях, адресуя свои слова брату, который все еще был в гостиной. — Я ненавижу тебя. Слышишь? Ненавижу!
— Не надо устраивать истерику, — послышался злой, холодный ответ.
— И это говоришь ты?! Обвинил Тадеуша в том, что он женится на деньгах, меня — что я просто стареющая самка, а теперь заявляешь, что я устраиваю истерику! — сестра кричала. — Да как ты смеешь! Кто дал тебе право обсуждать чужие отношения?
— Я просто спросил, зачем оформлять все официально, — заметил брат. — Все меняется. Через несколько месяцев твои чувства могут иссякнуть, тебе придется столкнуться с огромными финансовыми обязательствами, когда ты будешь расторгать брак.
