— Бет, что ты такое говоришь! — возмутилась Розита. — Уж не собираешься ли ты разлучить его с отцом?
— А что еще остается? Не ждать же, пока Хайме сам его бросит!
— Господи, Бет! Я и подумать об этом не могу! — с упреком сказала Розита. — Неужели ты считаешь, что такое может случиться?
— Да откуда мне знать! — отозвалась Бет. — Но, если я разрешу Хайме продолжать видеться с сыном, у меня не будет ни минуты покоя… Я все время буду ожидать момента, когда Хайме его бросит. Розита, как ты можешь от меня этого требовать?
— Я буду умолять тебя! — Розита свернула на подъездную дорогу к своему дому. — Потому что я решительно не согласна с тобой, что такое может произойти. — Она выключила мотор. — Бет, возможно, моя интуиция иногда меня и подводит, но несмотря на то, что твои отношения с Хайме — и прошлые, и настоящие — вызывают у меня сомнения, сейчас я чувствую, что ты ошибаешься… очень ошибаешься. — Розита обеспокоенно взглянула на притихшую Бет. — Дорогая, как ты объяснишь пятилетнему ребенку, почему его только что объявившийся отец исчез из его жизни? Отец, которого он любит и который, он уверен, любит его. Подумай, ведь это может подорвать его безграничное доверие к тебе.
— Я готова это терпеть, если буду уверена, что таким образом уберегу сына от жестокого разочарования. Ради его счастья придется мириться с последствиями, — с болью сказала Бет.
— Но ты не можешь быть в этом уверена, — возразила Розита. — И никогда не узнаешь, оправданна ли боль, которую ты причинила сыну.
На следующий день около полудня задремавшую в прохладе внутреннего дворика Бет разбудил телефонный звонок. Вскочив с шезлонга, она испуганно взглянула на часы и поспешила в дом.
Она прокрутилась без сна, в тревожных раздумьях, почти всю прошлую ночь.
Розита строго наказала ей за завтраком:
— Будь любезна, послушай совета своего сына и ничего сегодня не делай. Вид у тебя ужасный. Нальдо и Дэвид присмотрят за галереей, и я целый день смогу провести с Джейси.
Сил спорить у Бет не было. Пара часов сна в тишине садика Розиты слегка освежили ее, но совсем не улучшили ее душевного состояния.
— Иду, иду, — проворчала Бет и сняла телефонную трубку.
— Бет?
Она застыла, услышав знакомый голос, от которого у нее замерло сердце.
— Хайме…
— Ты так внезапно исчезла… Почему, Бет?
Тон его вызвал в ней необъяснимое волнение.
— Считаю, что больше нет необходимости находиться вблизи клиники, — ответила она, удивляясь, что произнесла нормальные слова и не огрызнулась — мол, яснее ясного, почему она исчезла. — Я тебе очень благодарна, что разрешил воспользоваться твоим домом, — добавила она и тут же почувствовала, как глупо это прозвучало.
— А ты не считаешь, что нам следовало бы поговорить?
Бет вдруг поняла, что ее поразило в его голосе. Он был абсолютно безжизненным — ни намека на какую-то эмоциональность, выразительность, ровные бесстрастные слова, следующие одно за другим. Она почувствовала, как ее пронизывает леденящий, безотчетный страх. Казалось, Хайме повернул внутри себя рычажок и отключил все чувства.
— Ты видел Джейси?
— Конечно, видел. — «Переключатель» снова щелкнул. Теперь с ней говорил другой человек, полный энергии, теплоты и снисходительности, рассказывающий о своем разговоре с сыном.
Бет слушала, и страх ее уходил. Хайме как будто умышленно подтверждал правоту Розиты. Сам тон его голоса, нежность, звучавшая в нем, убеждали Бет, что его холодность относится только к ней одной и что Джейси она не касается. Нет, она никогда не лишит Джейси драгоценного дара любви близкого ему человека, но ее собственное сердце будет вечно оплакивать эту безвозвратную потерю.
— Однако я хотел поговорить не о Джейси, — продолжал Хайме. Теплоты в его голосе заметно убавилось. — А о том, что в позапрошлую ночь произошло между нами.
Бет похолодела. Шесть лет назад, когда он ее бросил, без оскорблений не обошлось, и сейчас она не желала снова выслушивать холодные, жестокие слова, которыми он собирался ее отвергнуть.
— Какие глупости, Хайме… мы же взрослые люди, — сказала она и с некоторым усилием беззаботно рассмеялась. — В данных обстоятельствах это, наверное, было неизбежно. Глупо, конечно, но вполне объяснимо.
Молчание, которым он встретил ее слова, несколько обескуражило Бет. Ее охватила злость. Видно, одно дело, когда отвергал ее он, и совсем другое, когда он сам получил отпор. Ее он использовал без угрызений совести, но признать, что использовали его, ему не позволяла мужская гордость. А она действительно его использовала, с мстительной злорадностью подумала Бет, хотя в тот момент и не помышляла об отмщении.
— На твоем месте, Хайме, — нарушила она тишину деланно-веселым тоном, — я бы постаралась забыть о случившемся. Лично я так и сделаю.
— Не так уж трудно забыть ночь, проведенную в объятиях шлюхи! — Злость придала его бесстрастному тону яркий оттенок. — Если не считать, что ты к тому же мать моего сына.
Бет помертвела. Собрав остатки гордости и здравомыслия, ледяным тоном сказала:
— Твоего сына, говоришь? Не беспокойся. Забудь о его существовании. Я тебе помогу в этом. Как только он покинет больницу, ты его никогда больше не увидишь.
Бет бросила трубку и без сил прислонилась к стене. Ее обмякшее тело начало медленно оседать. Она уронила голову на руки и бессильно разрыдалась.
Человека, которого мучает ночной кошмар, всегда ждет благословенное пробуждение. Но она, ничего не подозревая, как угодила шесть лет назад в сети Хайме, так и поныне не может из них выбраться. Он отнял у нее способность любить кого-нибудь другого, а теперь грозит отнять любовь двух самых дорогих ей людей — сына и Розиты.
Она отдала себя Хайме в безумстве любви, не желающей умирать. А он обозвал ее шлюхой, побуждая пустить в ход единственное оружие, которое у нее есть… Которое она никогда не собиралась и не смогла бы использовать.
Бет приподняла голову, тупо уставившись на телефон. Она обязана исправить свою ошибку, ради Джейси.
Она набрала номер клиники. Ей ответили, что Хайме нет. Позвонила ему домой и услышала то же самое. Снова позвонила в больницу и попросила дать ей номер его мобильного телефона. Но, набрав его, обнаружила, что телефон отключен.
Несколько минут она ходила взад-вперед, не сознавая, что делает. Потом снова подняла трубку и еще раз позвонила в клинику и домой к Хайме, оставив там и там сообщения, чтобы он ей позвонил.
Некоторое время Бет расхаживала близ телефона, моля судьбу, чтобы он зазвонил.
