— Мило? — переспросил Майкл, и у него начался нервный смех. — Я бы это назвал по-другому.
— Мне жаль, если я расстроила тебя. Поверь, не хотелось тебя разочаровывать.
Он выглядел раздраженным.
— Ты никогда не разочаровывала меня, Оливия. Доводила до сумасшествия своим упрямством, провоцировала на скандалы, но не разочаровывала!
— И все же я не могла стать той наседкой, которая была тебе нужна.
— Но никто и никогда и не ждал этого от тебя.
— Нет? — скептически поинтересовалась она. — А вот другие ждали.
— Какое тебе дело до всех остальных?
— Тебе было до них дело, Майкл! Ты хотел, чтобы я сопровождала тебя во время всех мероприятий и бесконечных обедов, — молчаливая, очаровательная и вежливая.
— Да, я хотел, чтобы ты была со мной, — согласился он. — Мечтал об этом, скучал по тебе каждую секунду, в то время как ты жила неведомой мне, отдельной жизнью. Но я гордился тобой, гордился тем, что я — твой муж, и что изо всех людей в этом мире ты выбрала меня и собираешься провести со мной всю свою жизнь… Да, примерно так я тогда думал…
— Я тоже… — К ее горлу подкатил комок — Знаешь, Майкл, мне так хотелось быть всегда с тобой.
— Но у меня с тех пор, как мы поженились, не было ни малейшего представления о том, что творилось в твоей красивой голове.
В то время и Оливии не было дела до здравых мыслей. Ее сердце и тело были настолько захвачены Майклом Битеном, что она совершенно не слушала свой ум.
— Нам обоим следовало знать, что из этого ничего не выйдет.
— А могло бы выйти, если бы ты постаралась.
— Я?.. — Она вскинула голову. — В спектакле под названием «Наш брак» участвовали мы оба, Майкл.
— И этот, как ты говоришь, спектакль еще не закончился, — заметил он с ехидством. — Да, Оливия, еще не закончился!
— Все равно, прошлого не вернуть. — Она вздохнула.
— Но мы могли бы сейчас попытаться жить по-другому!
В душе Оливии сомнения боролись с надеждой. Серьезны ли его намерения дать их браку еще один шанс?
— Я знаю, что втянул тебя в это дело и, может быть, сделал ошибку. Давай начнем все с белого листа?
— …Обратная сторона которого исписана неосуществленными обещаниями и гнусными ругательствами? Зачем тебе все это?
— А хотя бы затем, что мне не нравится проигрывать. Я ненавижу собственные неудачи! И еще верю: наш брак заслуживает продолжения!
Она сомневалась в искренности его слов и внимательно изучала лицо Майкла.
— Тебе кажется, что у меня некий комплекс силы. И что я хочу держать тебя рядом, поставленной на колени? Во имя Господа! Оливия! Неужели ты действительно думаешь, что я такой идиот?!
— Нет, — произнесла она тихо. — Знаю, что ты не такой.
Но откуда ей было знать наверняка? Их брак длился недолго. Они оба не доросли до настоящей интимности в духовном плане, а не только в сексуальном. Поэтому Оливия понимала Майкла недостаточно хорошо и не была уверена в искренности его мотивов.
— Тогда дай этому браку второй шанс, — настаивал он. — Прошу тебя, Оливия. Я не собираюсь на тебя давить, но ведь у нас было что-то хорошее, хотя бы некоторое время. И мы в состоянии вернуть это! — Майкл подошел и положил ладони на ее плечи. — Подумай, что мы теряем?
Сейчас он был уж слишком правильным и разумным. Оливия запомнила мужа таким, когда он в первый раз попытался уговорить ее бросить работу. Майкл настаивал, считая, что в этом нет необходимости, поскольку ему ничего не стоило с легкостью исполнять любую ее прихоть.
Тогда он очень удивился, столкнувшись с ее непримиримым «нет», и даже немного посмеялся над ее независимостью и твердостью характера.
Позже, когда она продолжала работать, несмотря на свою беременность, Майкл стал требовательнее и жестче.
Если бы все это повторилось опять, то привело бы ее к серьезной внутренней катастрофе. Оливия ни за что не хотела сталкиваться с той же дилеммой, поскольку вновь не сумела бы выбрать между карьерой и браком.
— Я не могу ответить тебе сейчас, — еле выговорила она, отворачиваясь от Майкла. — Пока я работаю над фильмом, у меня не хватит энергии, чтобы возобновлять какие-либо отношения.
Он отступил назад. Знакомый гнев зазвучал в его голосе:
— Понятно, ты все еще ставишь свою работу над остальными ценностями этой жизни!
— Это то, чего ты и раньше выносил с большим трудом, не так ли? — выпалила Оливия. — Тебя бесило, что я так и не стала уютной лапочкой со спицами в руках, тихо сидящей дома и покорно ждущей своего господина.
— Нет, же! Зачем судить так примитивно? Просто меня угнетало то, что работа требовала от тебя кошмарного напряжения. Особенно, когда ты забеременела!
Ко времени их первой встречи Оливия только что закончила новый короткометражный фильм. И через какой-то срок надеялась начать съемки нового. Это обстоятельство позволяло ей проводить с Майклом все свое время. Но вскоре Оливия получила должность помощника режиссера, и Майкл внезапно обнаружил, что она хронически недоступна.
— Я предупреждала тебя, — напомнила она обиженно. И ведь действительно объясняла ему, что съемки фильма — это недели и месяцы бешеной активности, за которыми следуют недели и месяцы бездействия. Казалось бы, сначала он с пониманием принял это…
Три года назад, работая над фильмом, она скучала по Майклу и чувствовала собственную вину. Но твердо решила извлечь максимальную пользу из предоставленной возможности.
Она вспомнила о прошлом с болью и ностальгией. В какой-то момент Майкл резко изменился. Когда она неожиданно забеременела, он стал все больше настаивать на том, что ей необходимо все бросить, постоянно отдыхать и позволять ему заботиться о ней. Тем более что он может себе это позволить.
Они спорили о том, во сколько должен начинаться рабочий день Оливии и как долго продолжаться… Майкл мечтал о том, чтобы жена каждую секунду принадлежала только ему.
Затем она потеряла ребенка, и все между ними рухнуло.
Из прошлого Оливию вырвал тяжелый вздох Майкла.
— Ты не очень-то заботилась о том, чтобы избежать опасных ситуаций, угрожающих твоему здоровью и жизни ребенка. Что мне было делать тогда? Спокойно на все смотреть?
Она молчала и не двигалась, словно в ступоре. Майкл протянул к ней руки:
— Боже, Оливия! Я не хотел причинять тебе боль!
— Вот что я тебе скажу. Мне не составляло труда справиться со всеми трудностями, если бы у меня была хоть капля твоей поддержки! Настоящей душевной поддержки! А ты все держался за бездушную логику, пытался быть правильным и разумным. От твоих советов веяло холодом, как из ледяной пещеры! — воскликнула она. — Ты должен был поддерживать меня, Майкл, вместо того, чтобы запугивать.
