— Я отвезу тебя домой.
Натали попыталась вырваться:
— Спасибо, обойдусь!
— Не дури. В машине я буду занят. И не смогу тебя изнасиловать или убить. А дома тебя защитят родители. Еще немного, и я действительно буду походить на маньяка, — вздохнул он.
Все это время он тянул Натали к месту парковки своей машины. Он держал ее руку, но не так крепко, чтобы она не могла освободиться. Черт подери, да ей и не хотелось вырываться: ей было приятно даже такое его прикосновение.
Заняв место на переднем сиденье, Натали поправила волосы и, сделав вид, что ничего не случилось, заявила:
— Кстати, я давно уже выросла. Хватит меня опекать.
— В том-то и дело, что заметил, — проворчал Жан-Люк.
Натали пыталась вернуть себе утраченное чувство независимости. Она громко щелкнула замком, пристегиваясь ремнем безопасности, вытянула ноги и уставилась в окно с таким видом, будто едет с таксистом.
Жан-Люк тоже хранил молчание. Казалось, он полностью поглощен дорогой. На самом же деле он был настолько опытным водителем и так хорошо знал город, что мог водить машину с повязкой на глазах. Хотя, может быть, именно сейчас, после основательной нервотрепки, ему было нелегко управлять машиной. В любом случае Натали чувствовала себя с ним в полной безопасности.
Когда они свернули к дому родителей, Натали увидела, что машина отца въезжает в гараж. Жак помахал им рукой. Он остановил автомобиль, вышел и направился к ним.
— Привет, дети! — широко улыбнулся отец. — Не знал, что ты захватишь малышку после работы. Зайдешь, Жан-Люк?
— Да, спасибо, — кивнул в ответ тот, игнорируя решительное «нет» своей спутницы.
Жак сердито посмотрел на дочь, а Жан-Люк спокойно сказал:
— Я только поздороваюсь с Анной.
С этим спорить было трудно.
Они пошли по дорожке сада к входной двери. Отец обнял гостя за плечо и стал рассказывать какую-то историю. Натали не очень-то вслушивалась. Ей нужно было собраться с силами, чтобы выглядеть спокойной и счастливой. Незачем огорчать маму.
Оставив мужчин в гостиной, Натали поднялась в свою комнату. Она решила, что будет здесь до тех пор, пока Жан-Люк не отправится домой.
Но когда она вышла из своего убежища, то услышала в гостиной все тот же голос Жан-Люка. Он что-то рассказывал матери и весело при этом смеялся. У него оказывается хорошее настроение!
Ну конечно, ее родители с удовольствием разговаривали с Жан-Люком, которого всегда считали почти что сыном. В их доме он был свой человек, поэтому ему не требовалось никаких особых поводов для приглашения.
В руках у мужчин были бокалы с аперитивом. Мама пила белое вино. Увидев Натали, Анна произнесла с легким оттенком нетерпения:
— Как ты долго, милая! Мы заждались. Жан-Люк остается обедать.
Натали попыталась испепелить нежданного гостя взглядом. А он нахально смотрел на нее и улыбался.
— Анна была так любезна, что предложила мне остаться на обед. Всегда считал, что твоя мама — мудрая женщина и не может отпустить гостя, не проявив к нему максимум внимания.
Видали! Он еще будет учить Натали хорошим манерам! Да она сама кого угодно бы оставила на обед и без напоминания, но только не его! И только не сегодня…
Отец направился к бару.
— Что тебе налить, крошка?
— Спасибо, папа. Жан-Люк меня уже угостил. Лучше пойду посмотрю, что там с обедом.
— Натали, я прекрасно справлюсь сама, — попыталась остановить ее мать, но девушка дернула плечиком и направилась в кухню.
Пока Анна не выздоровела окончательно, Натали взяла заботы по дому на себя. И хотя Анна уже не нуждалась в такой опеке, домашние пытались избавить ее от какого-либо напряжения.
Натали вошла в кухню и остановилась, раздумывая, что подавать на обед. Собственно, все было готово. Оставалось нарезать салат.
Натали извлекала из холодильника овощи, вдруг дверь приоткрылась и на пороге показался Жан-Люк.
— Тебе помочь? — участливо спросил он.
— Я прекрасно справлюсь сама. Ты приехал к маме, вот и развлекай ее.
— Но я как-то не привык развлекать самого себя, а когда твои родители вместе, им больше никто не нужен. Я удалился, чтобы не мешать.
Натали не нашлась, что ответить. Она тупо смотрела на овощи, не в силах двинуться с места.
— Что тебе нужно здесь? — спросила она прямо.
— То же, что и тебе, — ответ прозвучал более чем двусмысленно. — Я хочу пообедать у вас. Анна сказала, что нужно помочь тебе с приготовлением салата. Я пообещал, что проконтролирую процесс.
— Ты бы лучше себя контролировал. Обойдусь без ценных советов.
Натали была в бешенстве. Попытки мамы опять свести их вместе раздражали ее даже больше, чем все вместе взятые сумбурные разговоры с Жан-Люком.
Она с ожесточением стала кромсать капусту, пытаясь изо всех сил сосредоточиться на процессе. Однако бедняжка применяла гораздо больше усилий, чем требовалось. Кусочки капусты разлетались из-под ножа.
— Наверное, есть что-то такое, что мог бы сделать и я сам, — услышала она опять голос Жан-Люка.
— Есть — уйди отсюда и не мешай. Ты отвлекаешь меня.
— Я отвлекаю?
Натали сообразила, что за все то время, пока Жан-Люк находится в кухне, он едва ли произнес с десяток фраз. Просто его присутствие мешает ей сосредоточиться. Он это понял и усмехнулся.
Натали взяла морковь и стала нарезать ее длинными тонкими полосками. Одна морковка свалилась под стол. Пока Натали наклонялась, чтобы поднять ее, Жан-Люк уже схватил морковку за хвостик и затем весело помахал ею перед носом девушки.
Натали протянула руку за морковкой. Жан-Люк вложил овощ в ладонь и сказал:
— Ладно, убедила. Я ухожу. А то вдруг ты начнешь резать тыкву, и она свалится прямо мне на ногу…
Натали едва не рассмеялась.
Жан-Люк подошел к двери, потом развернулся и произнес голосом, полным страдания:
— А ты знаешь, что морковке больно, когда ее режут?
Натали повернулась, чтобы ответить. В это время нож соскользнул и воткнулся ей прямо в большой палец.
— Ой! — Натали уронила нож и машинально сунула палец в рот.
Жан-Люк побледнел, в два прыжка добрался до Натали, схватил ее руку и стал осматривать рану.
Увидев тонкую струйку крови, он застонал. Быстро вынул из своего стакана лед и приложил к ране.
— Прости меня, пожалуйста!
Кожа на его скулах натянулась и побелела, брови сошлись на переносице.
— Аптечка на прежнем месте?
Натали кивнула.
— Ты ничего больше не натворишь, пока я принесу ее? Или позвать Анну, чтобы она охраняла тебя?
