— Только не подеритесь по дороге, — попросила Линда. Под хмелем она тем более не воспринимала всерьез все эти перепалки. — Робин, целую тебя. Созвонимся, ага?
Робин молча кивнула.
Майкл велел ей пристегнуть ремень безопасности. Робин подчинилась — тоже молча.
Машина помчалась по освещенным улицам.
Никогда еще Робин не чувствовала себя так неловко в обществе мужчины.
И тем удивительнее это было, что она находилась в компании Майкла.
Майкла, знакомого с самого детства.
Майкла, который изредка даже выступал в качестве не то защитника, не то опекуна, не то няни.
Майкла, который в детстве воспринимал Робин и Линду чуть ли не как единое целое.
Что за ерунда творится вот уже больше недели в ее жизни?
Робин ломала себе голову, как можно вернуть обратно теплую и комфортную атмосферу. Ведь их общение было таким непосредственным, а теперь? Куда все делось? Не могло же оно испариться без всякой видимой причины?
Разумеется, нет.
А это значит, что причину надо выяснить, установить и разобраться с ней. И тогда — может быть! — все станет по-прежнему…
Самым неприятным было то, что Робин не знала, как ей вести себя именно сейчас. Как себя вести, чтобы не натолкнуться на обидное равнодушие Майкла. На его неодобрение. Кажется, она не давала ему никакого повода так с ней обращаться?
Или все-таки давала?
Давала, но не заметила.
Выспрашивать об этом, по мнению Робин, означало выставить себя в нелепом свете.
Что, если Майкл посмеется над ней? Или, хуже того, скажет, что ей просто все привиделось.
На нервной почве.
У него есть все основания упомянуть о пошатнувшемся внутреннем равновесии Робин. У него на руках неплохие козыри…
— Интересные перемены, — заметил Майкл.
Все-таки он первым нарушил молчание.
Робин выдохнула с облегчением.
— Да? — спросила она.
— Ага, — Майкл кивнул и продолжил: — Правда, ты стала интересно выглядеть.
— Я не могу понять, нравится тебе или нет, — осторожно заметила Робин.
— Разве мое мнение имеет какое-то значение?
«Что это за реакция?! Я действительно перестала его понимать. Это ведь не может быть обида… на то, что с ним не посоветовались?! Разумеется, нет: он ведь не Линда. И, собственно, никогда и не претендовал на место своей сестры. Да, наверняка он не испытывал ничего, кроме досады и недоумения, когда я раскрывала перед ним душу, вываливала на него все свои проблемы. Теперь он чувствует себя так же неловко, как и я. А виновата во всем… Да, только я. Не могла сдержаться? Не в состоянии была держать язык за зубами! И ему не нравится мой новый облик. Конечно, не нравится! Наверняка он считает, что это слишком ярко, вычурно, распущенно. Привык видеть меня скромной… школьницей. Ну и черт с ним! Я как-нибудь обойдусь без его одобрения…»
— Да, действительно, никакого, — сухо сказала Робин.
Майкл выпрямился на водительском сиденье.
— Я спросила просто из вежливости. Забудь — не обращай внимания.
— Ладно.
Ого. Как же быстро он согласился.
Но это ничего. Главное, чтобы он не жалел ее. Ей больше не нужно помощи из вежливости, сочувствия из жалости. Сейчас он отвезет ее домой, и на этом, даст бог, нелепый период их странного сближения прекратится.
— Как… как твои дела? — неожиданно спросил Майкл.
— О… Ну… я… вообще-то все прекрасно. Отдыхаю, встречаюсь с разными людьми, хожу по магазинам.
— Насчет магазинов я заметил, — лаконично отозвался Майкл. — А как поиски работы?
— Я еще не занималась этим… в должном объеме.
— Когда же ты планируешь приступить?
— Не знаю. Пока не до этого.
— Совсем?
— Совсем, — с раздражением ответила Робин.
Ну что он вяжется? Хочет выставить ее бездельницей?
Или просто хочет убедиться, что у нее все в порядке?
Наверняка. Чтобы больше не было никакой необходимости за нее волноваться.
Робин вздернула подбородок, думая, что это придаст ее лицу гордое выражение.
— Значит, тебе пока не до этого, — задумчиво повторил Майкл. — Что же… у тебя кто-то появился? Так быстро?
Робин окончательно потеряла терпение и перешла к раздражению:
— Разве я похожа на человека, у которого не может кто-то появиться?!
Лицо Майкла стало замкнутым, отчужденным…
— Конечно, может, — стараясь оставаться спокойным, произнес он. — Что ж, я очень рад за тебя.
Внезапно Робин почувствовала некую щемящую горечь. Она хотела рассмеяться, объяснить, что у нее пока никого не появилось, что он сам пришел к такому выводу. Вернее, это она позволила ему так думать, раздраженная его расспросами…
Но у нее не поворачивался язык. Гордость не позволяла ей сейчас произнести что-либо.
Остаток пути они проехали в молчании.
Майкл припарковал автомобиль у подъезда Робин. Он взглянул на свою спутницу исподлобья, словно хотел что-то сказать. Но потом передумал, вздохнул, мотнул головой:
— Ладно… Я не хотел тебя задеть или обидеть.
— Ладно, — согласилась Робин.
Он словно ждал от нее чего-то — приглашения подняться? Выпить чашку кофе, порцию виски, кружку чая? Посмотреть вместе видео? Может, даже посчитать звезды с балкона? Те, что еще видны из-за уличных фонарей.
Ничего этого Робин не стала ему предлагать.
— Я провожу тебя до квартиры, — сказал Майкл.
— Не нужно.
— Во избежание, — твердо сказал он.
Робин пожала плечами.
Хочет даже в такой неловкой ситуации оставаться джентльменом — его право.
Хотя любому джентльменскому поведению Робин теперь предпочитала честность.
Ту, которая позволит расставить все точки над «i».
Жаль, что сама Робин сейчас ни на какую честность не способна…
Щелкнул замок открываемой двери.
— Спокойной ночи…
— Спокойной ночи.
Еще пару недель Робин вела упоительную жизнь. Праздную жизнь бездельницы. Не профессиональной, конечно, — Робин играла на любительском уровне.
Она была ограничена в средствах, но не во времени, однако ее способы времяпрепровождения не могли порадовать разнообразием.
Ее лучшая подруга работает. Любовника у нее нет. Прочие приятельницы были для Робин не такой желанной компанией — но ведь и они тоже работают.
Робин отсыпалась. Хотя по настроению могла подняться, когда солнечные лучи начинали бесцеремонно щекотать ее щеки и нос из-за неплотно задернутых штор. В таком случае Робин поднималась, принимала душ и отправлялась в ближайший кинотеатр или же в кинотеатр, расположенный в центре города, на ближайший сеанс.
