– Абсолютно ничем, – бросил Марк, нарезая еще один нервный круг по кабинету.
В этот момент Лиза сунула в кабинет свой хорошенький носик.
– Какие новости?
Оба брата вздрогнули, вскакивая.
– Это ты нас спрашиваешь? – недоуменно возмутился Марк. – Ты же находилась там последние три часа!
– На самом деле я оставила Изу пару часов назад. Мне нужно было на встречу, а она все равно полностью погрузилась в работу и не нуждалась во мне.
– Встреча? Ты оставила Изу в алмазном хранилище, потому что у тебя встреча?
– Ну да. Я ушла и оставила доктора Морено одну в алмазном хранилище. – Лиза неуверенно взглянула на Марка. – Это проблема? Вообще-то все эксперты американской ювелирной академии так работают. Им что, нельзя доверять? А даже если и так, ну, что она сделает? В хранилище пятьдесят видеокамер, стоят аппараты высокого разрешения, которые регистрируют каждый микрон на лице того, кто входит и выходит. Даже если она решит украсть что-то, я уверена, что не сможет.
Марк знал, что Лиза права. Его хранилище обеспечено лучшей системой безопасности, которую только мог гарантировать неограниченный бюджет и многолетний опыт в ювелирном бизнесе. Не говоря о том, что Иза никогда не воровала у него. Это ее отец шесть лет назад запустил лапу в его бизнес, а не она.
С другой стороны, в то время они были вместе, а сейчас…
Марк бросил смятенный взгляд на Ника. Даже он выглядел неспокойно, услышав, что Иза осталась в хранилище одна.
Марк стремительно вышел из кабинета.
– Что случилось? – удивилась Лиза. – Куда ты собрался?
– Не беспокойся о нем, – успокоил Ник. Он еще не решил, кого покрывал – его или Изу. – Он просто увяз в этом деле.
– Мы все увязли, – пожала плечами девушка. – Я знаю, ты думаешь, что на кону ваша репутация, но забота о «Бижу» наше общее дело, и готова отстаивать каждый бриллиант в хранилище. Сама мысль о том, что какой-то придурок имеет наглость врать о нас и порочить репутацию фирмы, сводит меня с ума. Особенно когда он слишком труслив, чтобы обвинить нас в лицо, и прячется за спинами газетчиков.
Марк не услышал обличительной речи Лизы. Пока она произносила ее, он был уже на полпути к лифту. Твердил себе, что все нормально. Он нанял Изу в качестве эксперта, платит ей баснословную сумму денег, чтобы она сертифицировала его алмазы. Черт возьми, это не стоит того, чтобы вынести пару камней из хранилища!
Секунды ожидания лифта показались мучительно долгими. Он верил в честность Изы, верил, что она никогда не украла бы у него. Черт, он даже верил, что она не украла вообще ничего с тех пор, как впервые встретила его – даже имея неограниченный доступ ко всем сокровищам Геммологического института Америки. И все же тревожный внутренний голос призывал поторопиться. Он хотел немедленно оказаться в хранилище вместе с ней. Не потому, что действительно подозревал в воровстве. Он просто хотел избежать искушения.
Марк знал, что похитители бриллиантов похожи на наркоманов. Не в состоянии остановиться даже после того, как накопили достаточно денег и вполне могли бросить свое опасное занятие. Отец Изы был таким. Мультимиллионер, умирающий на последней стадии рака, он не мог противостоять искушению сорвать еще один крупный куш, был готов обокрасть парня собственной дочери и не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Но, черт возьми, Иза тоже так жила! Марк вспомнил: когда она умоляла вызволить отца, то рассказывала о собственных ощущениях от воровства. С ее слов, это огромный всплеск адреналина. Но адреналин от романа с ним вытеснил в ней жажду сокровищ.
Так она утверждала.
Теперь, спустя годы, он многое понял. Наблюдая за ней, он совершенно точно знал: Иза больше не ворует. Но мало ли, вдруг искушение стало слишком сильным? Что, если она решила взять один камешек. Ну просто увидеть, что она может это сделать? Так сказать, пощекотать себе нервы.
За то время, когда Иза помогала ему, несмотря на его свинское поведение, он пришел к мысли, что должен простить ее за то, что произошло много лет назад. За то, что шесть лет назад она предпочла своего отца и поставила под удар его самого и «Бижу». Марк понял, в тот момент Сальваторе действительно нуждался в ней куда больше, чем он сам.
Но это не означало, что теперь он полностью ей доверяет.
Скажем так, он работал над этим.
Если она украла у него после всего, что между ними было, он никогда не сможет простить ее. Черт возьми, он не уверен, что вообще сможет смотреть на нее после всего этого!
Двери лифта, наконец, открылись.
Марк призывал себя быть благодарным Изе за все, что она делала для него. Хотя на самом деле благодарен не был. Более того, был напуган. Беспокоила вовсе не предполагаемая пропажа алмазов. Он с силой ударил по кнопке «вверх», поскольку хранилище размещалось наверху здания. Невыносимо еще раз потерять ее. Однажды это уже случилось. Марк не хотел проходить через это снова, независимо от того, какую чушь нес о своих чувствах тогда, в Канаде.
Раздался сигнал, оповещающий, что лифт прибыл на нужный этаж. Марк с нетерпением ждал, пока двери откроются. Казалось, это происходит втрое медленнее, чем обычно, настолько раскалились от мучительного ожидания его нервы.
Наконец створки распахнулись, и он опрометью побежал по коридору в сторону главного хранилища, где должна была работать Иза.
По пути ему попался Виктор, специалист по обрабатывающей технике. Марк знал его, тот за очень короткий промежуток времени сделал потрясающую карьеру от простого полировщика до высококлассного профессионала. Виктор улыбнулся, приветствуя его, Марк лишь кивнул в ответ, слишком уж спешил.
Оказавшись за углом, он увидел мигающие огоньки датчиков. Сигнал, означающий, что хранилище закрыто и занято.
Марк не знал, что делать, благодарить небеса или продолжать беспокоиться?
Он поднес палец к сканеру отпечатков, ввел персональный код доступа в хранилище и подождал, пока откроется массивная стальная дверь. Это заняло всего пару секунд, хотя показалось, прошла целая вечность.
Открыв двери, он ринулся внутрь, как сумасшедший. И наткнулся на импровизированный столик, который Иза соорудила в хранилище. На нем стоял ноутбук, микроскоп и небольшая коробка с алмазами. Один из камней лежал под микроскопом. Иза пристально изучала его, когда Марк оказался в помещении.
– Ты в порядке? – спросила она, оторвавшись от окуляра.
– Да, конечно. Я в порядке.
А что еще ему оставалось говорить? «Я психанул, думая, что ты меня обокрала? А как насчет того, что я до сих пор психую – ведь ты была в хранилище одна целых два часа, и я не знаю, не прикарманила ли ты что-нибудь?» Оба этих варианта никуда не годились.
