— Образуется? — воскликнула Ава уже не так яростно, скорее отчаянно. Все, что произошло между ними, подарило рассудительность и нежность ее словам и мыслям, она уже не могла подолгу злиться.
— Ну да, придумаешь какую-нибудь ерунду, вроде того, что это была лишь газетная утка, чтобы скомпрометировать меня, а ты просто попала в кадр, — ответил он, направляясь к машине.
Ава ринулась за ним. «Ламборгини» рванул с места.
— Куда ты так гонишь? — спросила Ава, но он не ответил, размышляя лишь о том, как расхлебать кашу, что он заварил.
Ава была вне себя. Сообщение с работы затронуло ее даже больше, чем можно было ожидать. Сознание того, что новость добралась до Австралии и что тут и там ее могут поджидать назойливые репортеры, желающие окончательно разрушить создаваемую годами репутацию, давило на нее.
Мало того, что уже случилось. Она поддалась чувствам — и вот… Страшно представить, коллеги, наверное, посмеиваются втихаря, полагая, что она лишь очередное его увлечение, которое вскоре сменится другим. Ава и сама начинала в это верить.
Что она делает рядом с таким мужчиной?
— Бенедетти, я и шагу не ступлю, пока ты не объяснишь наконец…
Он прервал ее гневную тираду и чуть ли не силой протолкнул в ресторан. Внутри было много народу. Слишком много. Ава почувствовала, как заливается краской с головы до пят, когда десятки пар заинтересованных глаз уставились на них.
Некоторые из посетителей ресторана поднимались со своих мест и здоровались с ее спутником, пока он, не сбавляя темпа и не останавливаясь ни на секунду, вел Аву к свободному столику, где их уже ждал официант.
— Садись, — приказал Жанлука, отодвигая перед ней стул.
Она опустилась на мягкое сиденье. Что они здесь делают? Разве можно вот так просто зайти в такой ресторан? В ее голове было столько вопросов. Ава старалась изобразить отстраненное выражение лица, но понимала, что все равно выглядит как дурочка в глазах этих людей. Она никогда не видела столько богатых и знаменитых в одном месте: известный режиссер, актриса, модельер — это были лишь немногие из тех, кого она узнала среди гламурной толпы.
Когда Жанлука наклонился вперед и взял ее руки в свои, воодушевленный шепоток гулом отразился от сводчатых стен ресторана.
— Что ты делаешь?
— Если я поцелую тебя сейчас, дорогая, это будет означать лишь одно: мы пара. Ты станешь той девушкой, что окончательно покорила сердце его высочества Жанлуки Бенедетти. Новость мгновенно разнесется по всему Риму, а затем и дальше. Поверь, этим людям больше нечем заняться. Так что подумай хорошенько, прежде чем позволить мне сделать это.
Ава резко закивала, затем покачала головой. «Что он говорит?» Она не понимала ни слова, а слышала лишь голоса и звон посуды.
— Если ты хочешь оставить все как есть, я просто закажу еду и напитки, мы посидим немного и уедем из этого места. Но я все же хотел бы поцеловать тебя, Ава mio.
Понимание накатывало волнами, посылая нервные импульсы по ее напряженному телу Глядя в золотистые глаза мужчины, сидящего напротив, она забыла об окружающем мире, и на ее губах засияла улыбка, означающая согласие.
Жанлука потянулся через круглую столешницу, и вот они уже они слились в нежном и страстном поцелуе на глазах у изумленной публики.
Мгновение в зале было тихо, но затем гул аплодисментов прокатился по ресторану.
— Теперь ты моя, — прошептал Жанлука, оторвавшись от ее губ.
Он показал ее Риму. Представил своему окружению и ближайшим друзьям. Они посещали театральные премьеры, обедали в лучших местах, веселились на шикарнейших вечеринках. Они ели вместе, отдыхали вместе.
Они занимались любовью каждый раз как в последний.
Ава была так счастлива эти дни, недели, месяцы?.. На самом деле она потеряла счет времени. Это было настолько невероятно сильное ощущение восторга, что казалось, за ним неизменно наступит нечто столь же ужасное, и Ава боялась этой расплаты.
Сейчас она находилась в одном из известнейших салонов города, примеряя темно-синее платье-бюстье, столь великолепное, что она не смела даже представить масштаб мероприятия, достойного ее наряда.
Жанлука объяснил ей, что благотворительный бал в пользу больных раком груди соберет самые сливки итальянского общества. Естественно, существует определенный дресс-код, и Ава надеялась, что в этом платье она не опозорится.
Она поделилась своими переживаниями с помощницами модельера, порхавшими вокруг.
— Платье фантастическое, синьора, — заверила ее швея, скрепляющая подол платья булавками. — Все, что ему нужно, — это уверенная подача.
— У вас подходящие объемы, — отозвалась вторая, показывая на ее грудь.
— Помните: это женщина украшает платье, а не наоборот.
Ава переоделась в привычную одежду и вышла на оживленную улицу. Ей хотелось ущипнуть себя. Если в ее жизни не суждено больше случиться чему-то столь же волшебному, она будет вспоминать это время, проведенное с Жанлукой, как сладкий сон, долгими зимними вечерами на другом конце света.
До этого она понятия не имела, что такое любовь, но, стоило подумать о нем, она понимала, что знает. Наконец.
Жанлука сидел за столом посреди элегантно обставленного кабинета в многоэтажном офисе «Бенедетти интернэшнл», где, как казалось Аве, и вершились мировые судьбы.
Он едва слушал своего партнера на другом конце провода, поглощенный созерцанием людей на улице. Молодые и старые, толстые и тонкие, бедные и богатые — все ходили парами, даже нахохлившиеся голуби на его окне и те старались держаться ближе друг к другу. Еще полвека назад ему бы никто не позволил самостоятельно выбрать себе невесту, но все изменилось для Бенедетти, когда отец привел в семью сицилийскую модель Марию Тригони, однажды блеснувшую во второстепенной роли в фильме Феллини. Принц Людовико был пленен ее красотой, а Мария — титулом. Навряд ли любовь и верность стояли в приоритете у родителей Жанлуки.
К тридцати он понял, что женщинам нравится приставка к собственному имени намного больше, чем сама идея брака. Палаццо в центре Рима, роскошные апартаменты на Манхэттене, особняк в Риджентс-парке, а не он сам. Наблюдая за не прекращающимися ни на секунду ссорами родителей, Жанлука был уверен, что ни за что не позволит закабалить себя. До этого момента.
Находясь в Позитано, они с Авой обсуждали в основном работу. Он говорил о череде сделок в своих римских, лондонских и нью-йоркских офисах, она — о своих надоедливых клиентах.
— Однажды я столкнулась с одним из них в спортзале. И вот мы сидим на велотренажерах и спорим о хеджировании, а он еще то и дело старается прибавить мне нагрузку, чтобы я «не отставала», представляешь? Как будто я похожа на заядлого велосипедиста.
