Бриджит ответила:
— Не могла я признаться маме, что она была права насчет Скотта, когда твердила мне, как счастлива, что я ее не послушалась. — Она тряхнула головой. — В ее присутствии он вел себя безупречно. Как и в присутствии сестры и ее мужа. Только я одна видела настоящего Скотта. А еще он почти уверил меня, что я просто все выдумываю.
— Но все-таки вы освободились от него.
— На это у меня ушло четыре года! Но я освободилась. К тому времени мой зять уже погиб и сестра нуждалась во мне. Я жила с Робби и маленьким Уиллом, пока не закончился развод, а потом… приехала сюда.
Она улыбнулась ему, но Келлена все равно многое озадачивало. Она явно чего-то не договаривала. Например, он находил странным, что она бросила свой дом в Пенсильвании и перебралась на этот уединенный остров на побережье Южной Каролины. Он высказал свои соображения вслух.
Бриджит кивнула, но ответила не сразу. Сначала нагнулась за очередной ракушкой и, выпрямившись, тщательно стряхнула с нее песок. Ракушка была темно-серая, с глубокими, расходившимися веером бороздками. Келлену она показалась совершенно невзрачной, но, видимо, Бриджит нашла ее заслуживающей внимания, потому что положила в карман шортов. Они прошли еще немного вперед, и она нагнулась за новой ракушкой и после аналогичной процедуры тоже убрала ее в карман. Он терпеливо ждал, давая ей время, чтобы восполнить пробелы в ее рассказе, когда она сочтет нужным.
Наконец она снова заговорила:
— Я не могла больше оставаться в нашем городке.
— Из-за тяжелых воспоминаний? — предположил он.
— И это тоже, но были и хорошие, ведь я там выросла. Но уехала я не поэтому. Даже после развода, когда были подписаны все бумаги и наш брак расторгли официально, Скотт все равно пытался меня контролировать. Он начал уговаривать меня вернуться к нему. Убеждал, что я превратно его поняла. Что если и виноват он в чем-то, если вел себя не так, то это только из-за большой любви ко мне. Он требовал дать ему шанс доказать, что он переменился. Я же только хотела все забыть поскорее и жить дальше своей жизнью. Но куда бы я ни пошла, постоянно на него натыкалась. Если относила платье в чистку, то, выходя, встречала его на парковке. Если шла на прием к дантисту, он уже сидел там. Он стал являться без приглашения к маме домой, приносил ей цветы и убеждал, что тревожится за меня. Мама уже достаточно о нем знала, чтобы не поверить в его притворство, но остальные жители города? — Она со вздохом покачала головой. — Он использовал все рычаги, с помощью которых мог воздействовать на меня, но когда ничего не сработало, он принялся воздействовать на общественное мнение.
— Что вы имеете в виду?
— По городу поползли слухи, что у меня был любовник, из-за которого я бросила мужа и развелась. Он выставлял меня бессердечной и бессовестной. И еще обвинил в отсутствии патриотизма.
— Вот даже как!
— Он же ветеран войны. Поверьте, он хорошо потрудился, чтобы исказить все факты, и продолжает трудиться до сих пор.
— Наверное, вы могли бы написать об этом книгу, — сказал Келлен шутливо, хотя на самом деле ему очень хотелось схватить бывшего мужа Бриджит за горло и с силой сжать.
— Да! Как я была женой социопата. Только вот не уверена, что ее поставили бы в отдел публицистики, скорее на полку с романами ужасов. Это был настоящий кошмар.
— Но вы выжили! И, насколько я могу судить, стали только сильнее.
Она вскинула подбородок.
— Думаю, да.
— Наверное, это ужасно его разозлило.
— Я в этом уверена, — улыбнулась Бриджит, но не Келлену, а чему-то невидимому вдали. Она в самом деле могла собой гордиться.
Тут в голову Келлену пришла мысль, от которой по спине словно пробежали ледяные пальцы.
— Ваш бывший муж знает, где вас искать?
— Я вовсе не прячусь, — ответила она с некоторым возмущением. — Хотя мне и пришлось уехать из родного города, но черта с два ему удастся превратить меня в затворницу. Да он никогда и не осмелится прибегнуть к насилию.
Келлен кивнул, но про себя подумал, что от того, чтобы давить на человека словами, до прямого насилия над ним, всего один шаг.
— Вы не думали о том, чтобы получить запретительное постановление? — спросил он.
— Думала и получила его. — Она скорчила рожицу. — Я же не идиотка. И мама с сестрой тоже взяли.
— Вот и хорошо.
— Они время от времени сталкиваются с ним, но, по крайней мере, он перестал заявляться к ним домой. Я отправила его фотографию во все транспортные агентства, мне дают знать, когда он вдруг собирается сюда отправиться.
Несмотря на жару, ледяные пальцы вновь прошлись по его позвоночнику.
— Минутку! Вы сейчас сказали «когда». Он что — уже бывал здесь?
— Сейчас уже не так часто, как раньше, но да, он наведывается. Когда я только приступила к работе, он появлялся здесь раз или два в месяц. А теперь всего лишь раз в сезон.
— Словно и нет никакого запретительного постановления, — пробормотал Келлен.
— Нет, Скотт выполняет его. Ему нельзя приближаться к отелю ближе чем на пятьсот футов. Он не нарушит это расстояние ни на дюйм. Расстилает плед на пляже и сидит там целый день, глядя на отель в бинокль. — Она пожала плечами, но Келлен разглядел за этим беспечным жестом напряженные нервы.
— Мне это не нравится, — произнес он.
— Мне тоже, но раз он соблюдает букву закона, я ничего не могу поделать.
Но Келлен думал иначе. Иногда такого субъекта не мешает хорошенько пугнуть. Сам он не в том состоянии, чтобы кому-то грозить, но Лоу выглядит для такого случая вполне подходяще. Может быть, Келлену стоит попросить своего шофера-телохранителя поговорить «по душам» с бывшим мужем Бриджит, если он снова осмелится явиться на остров Хадли?
Бриджит тяжело вздохнула:
— Вот такая моя история. Вы не раскаиваетесь, что спросили?
— Нет!
Конечно же он не раскаивался. Прежде он мало интересовался прошлым своих знакомых женщин, но о Бриджит ему хотелось знать все.
— Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через такое.
Они оба перенесли тяжелые удары судьбы, хотя и разного рода. Она подверглась моральному насилию, а поскольку его травмы были физические, то больше бросались в глаза, но не факт, что они оставили более глубокий след.
— Может быть, хотите уже вернуться назад? — спросила она.
Келлен порядком устал, но присутствие духа, выказанное Бриджит, придало ему сил. Столкнувшись с испытанием, она могла бы опустить руки. Могла спрятаться от людей, забиться в укромный угол, жить отшельницей, страшась преследования. Но она не сделала ничего подобного.
