– В этом году нам с твоим отцом захотелось увидеть что-нибудь новенькое, – ответила Бет, стараясь придать своим словам убедительности. – Хотя не знаю, какое это имеет значение: идет ли дождь, или светит солнце. Он ведь все равно целые дни проводит в кабинете.
– Такие дела требуют времени, – заверил ее Уильям.
Обед продолжался. Убрали тарелки из-под салата и подали горячее блюдо.
Бет долила себе вина.
– Да, я все понимаю, но мне хотелось бы надеяться, что дела не помешают вам сойти на берег, когда мы причалим.
– Разумеется, нет. – Круглое лицо Уильяма просветлело. – Отпуск есть отпуск.
– Да уж, еще какой! – тихо проворчала Реджина. – От этого путешествия столько же удовольствия, сколько от встречи с ядовитой змеей.
Разговор за столом тянулся вяло и неинтересно. Бет вообще больше не произнесла ни слова.
После обеда все снова отправились пить кофе в салон.
Бет и Уильям, собрались уходить раньше обычного.
– Завтра нужно быть в форме, – лукаво подмигнул Уильям и, допив кофе, поднялся со стула. – Мне не хочется, чтобы Донован обдурил меня.
Хейл лишь пожал плечами.
– Уильям, перестань, – вмешалась Бет, беря мужа за руку. – Ты и я оба знаем, что Хейл Донован честный человек. Это всем ясно, как Божий день.
Стюарт фыркнул. Поверить в честность Донована?
Валери почувствовала, как «ощетинился» Хейл, но все же сдержался и промолчал.
Пожелав всем спокойной ночи, Бет повела Уильяма по коридору в каюту.
Стюарт налил себе очередную порцию бренди.
– Кому-нибудь еще? – спросил он, глядя на Валери в зеркало над баром. Взгляд его был дружелюбен, и он улыбнулся, как бы приглашая ее присоединиться к нему: – Валери?
– Нет, спасибо.
– Ты, Донован?
– Не сейчас.
– Я выпью, но чуть позднее, – вставила Реджина.
– Терпеть не могу пить в одиночестве, – он ухмыльнулся, – но в таком состоянии...
Реджина закрыла бар.
– Ты слишком много пьешь.
Стюарт поднял брови.
– Возможно.
– И тебя это не волнует?
– А тебя?
– Нет, – ответила Реджина. – Думаю, мне будет все равно, даже если ты совсем сопьешься.
– А для тебя имеет значение, что отец собирается продать свою компанию Доновану?
Реджина покачала головой и запустила пальцы в свою блестящую темную копну волос.
– Это меня волнует еще меньше. – Она понимающе взглянула в сторону Хейла. Ее губы тронула загадочная улыбка, будто ей был известен какой-то секрет.
Зависть охватила Валери... Нет, завидовать совершенно нечему, уверяла она себя. Но эта улыбка не давала покоя Валери, она словно намекала, что Реджине и Хейлу, есть что вспомнить из их общего прошлого. И как ни уговаривала себя Валери, что все это глупости, ребячество и что нужно не обращать на Реджину и ее многозначительные взгляды и речи никакого внимания, все равно чувство ревности не покидало ее.
– Думаю, мне тоже пора, – сказала Валери.
– Хотите испортить такой славный вечерок? – удивленно спросил Стюарт. – Еще ведь рано.
– Сегодня был длинный день.
– Одна небольшая поправка. Сегодня был скучный день! – вставила Реджина, надув губы.
Хейл улыбнулся и взял руку Валери в свою.
– Возможно, завтра будет лучше.
Его взгляд задержался на девушке буквально секунду, но она успела заметить, как расширились его зрачки, словно давая ей понять, что, вполне возможно, повторится вчерашняя сцена на палубе; и тотчас горло судорожно сжалось, а в ушах раздались громкие удары сердца.
Реджина налила себе бренди и бросила убийственный взгляд на Валери.
– Только и остается, что уповать на лучшее, – проговорила она.
– Пойдем. Нам пора ложиться, – прошептал Хейл, но сделал это так, что Стюарт и Реджина не могли не услышать его слова. Потянув ее за руку, он улыбнулся ей многообещающей улыбкой.
Несмотря на невольно охватившее ее волнение, Валери так и подмывало сорвать эту кривую усмешку с красивого лица Хейла.
– Я могу сама найти дорогу, – как можно более спокойно ответила она.
– Конечно, можешь.
Валери, сжав кулаки, повернулась и быстро вышла из салона. Какая наглость! Он уверен, что стоит ему сказать лишь слово, как она тут же бросится к его ногам, умоляя заняться с ней любовью. Что за эгоизм! Он догнал ее у двери в каюту.
– Спокойной ночи, Хейл!
– Спокойной ночи, Валери, – тихо ответил он и вдруг обнял и поцеловал ее, все теснее сжимая кольцо своих рук. Поцелуй был долгим и крепким.
– Эй... – прошептала она, отпрянув. Он нырнул в темноту ее каюты.
– Что ты себе позволяешь? – заявила она твердым голосом. – Выкатывайся!
– Обязательно.
– Сейчас же!
– Через минуту.
Хейл защелкнул замок и остался стоять у двери, и Валери увидела, как во мраке засветилась его улыбка, улыбка Чеширского кота.
– Я надеюсь, ты сейчас уйдешь.
– Конечно. Не волнуйся... – Его взгляд дразнил ее. – Мое присутствие тебя настолько раздражает?
– Да, очень сильно.
– А тебе уже пора полюбить меня.
– Что? До сих пор я была уверена, что ненавижу тебя!
– Вчера вечером я этого не заметил.
– Вчера вечером?
– На палубе. Забыла?
– Я играла роль.
– Виртуозно.
Чувствуя себя загнанной в угол, Валери решительно скрестила руки на груди.
– Я очень хорошая актриса, Хейл. Спроси продюсеров «Золотых песков жизни», а еще лучше – актера, который играл моего любовника!
Он задумчиво смотрел на нее и развязывал тугой узел галстука.
– Я не сомневаюсь, что ты способная актриса, но обмануть меня тебе не удастся! – Он не сделал ни шага, чтобы приблизиться. Взгляд его был прикован к ней. Улыбка почти исчезла. Глаза сияли. – Валери, я способен отличить, когда женщина притворяется, а когда искренне отвечает на ласки. Что-то особое появляется в ее взгляде, слабеют ноги. Она всем телом льнет ко мне и, говоря высокопарно, уподобляется чудесному сосуду, из которого я черпаю живительную влагу.
– Я не собираюсь спорить с тобой, – огрызнулась она, стараясь не обращать внимания на свой учащенный пульс. – Думай что хочешь. Ты с достойным лучшего применения упорством продолжаешь доказывать мне, будто я уже почти влюблена в тебя, и почему-то никак не хочешь расстаться с этой мыслью. Ну что же, воля твоя. Если тебе очень хочется думать, что я всю жизнь мечтала провести несколько дней вместе с таким суперменом, как ты, – этим ты, наверно, успокаиваешь собственные угрызения совести – пожалуйста, верь на здоровье, это твое право. Но если вас интересует истинное положение дел, мистер Донован, тогда поверьте мне: ваши поцелуи никоим образом не действуют на меня.
