– Ну что же, от всей души желаю тебе удачи, дорогая. – Эван отвернулся и, придвинув к стене тяжелый дубовый шкаф, стряхнул пыль с ладоней.
Роуэн, стоя в дверях, смотрела на него, чувствуя, что у нее разрывается сердце.
– Ты ведь не веришь в меня?
– Верю, Роуэн. Мне просто не хочется, чтобы ты мучила себя.
Она заглянула в зеленые глаза Эвана, и точно электрический разряд пробежал по ее телу, томительным желанием отразившись в глубине ее существа. Ей мучительно хотелось подбежать к нему, обвить руками его шею и взмолиться, чтобы он отнес ее в постель, где между ними царит согласие, и они могут отгородиться от всего мира и того, что омрачает их отношения. Но она решила узнать правду и не успокоится, пока не осуществит задуманного. Кроме того, ей нужно примириться с неизбежным фактом: Эван уедет, и ее снова ожидает одиночество.
Эта мысль обожгла ее, как раскаленное железо, и едва не заставила уступить желанию. Сжав пальцы в кулаки, Роуэн слегка покраснела, потому что не могла смотреть на Эвана, не испытывая чувственного влечения.
– Я не буду. После... после этого я намереваюсь сосредоточить все внимание на доме. Мне хочется сделать его как можно красивее. Я займусь делами, и, надеюсь, что у меня не будет времени предаваться грустным мыслям. – Она стиснула руки, но Эван заметил боль, промелькнувшую в печальных карих глазах.
Приняв решение, он опустил рукава, застегнул манжеты и повернулся к ней, решительно сжав губы.
– Дай мне пару минут, чтобы взять пиджак и ключи от машины. Я отвезу тебя в Лондон.
– Не надо, Эван! Мне не нужно, чтобы ты держал меня за руку. Я прекрасно могу...
– Я делаю это для собственного удовольствия, – сухо перебил он и, широко шагая, вышел из комнаты.
Пол Разерфорд нервничал с момента появления Роуэн и ее «друга» двадцать минут назад, десять из которых он скрывался в кухне, готовя кофе. Чтобы успокоиться, он несколько раз прошелся по кухне и вернулся в гостиную, чтобы предстать перед вдовой своего лучшего друга.
По правде сказать, высокий мужчина с впечатляющей мускулатурой и недоверчивым взглядом зеленых глаз вызывал у Пола опасение. Похоже, что он никому не даст спуску, а Пол ненавидел насилие, особенно если возникала угроза его собственной персоне. Но до этого, конечно, не дойдет, поспешил он успокоить себя. Они оба цивилизованные, современные люди...
Сняв чашки с подноса, Разерфорд поставил их на маленький столик перед диваном.
– Итак... вернемся к этой женщине. К Ане. Она знала, что в Лондоне у Грега есть жена?
Роуэн удивилась, что ее голос звучит так спокойно, несмотря на то, что ее тошнит от сильных спазмов в желудке. Она почувствовала, что Эван придвинулся ближе к ней.
Пол опустился в кожаное кресло и наклонился вперед, упершись локтями в колени. Роуэн заметила, что он нервничает, но это был единственный случай, когда чужое волнение не вызвало у нее сочувствия.
– Грег сказал ей, что он женат. – Пол опасливо улыбнулся. – Он собирался сказать тебе... – Его голос прервался при виде холодно блеснувших глаз Эвана. – Возвращаясь из последней поездки, он собирался сказать тебе, что ему нужен развод. Я не знаю, почему он не сделал этого. Может быть, он не мог набраться храбрости? Как бы там ни было, пойми, пожалуйста, что мне тоже было нелегко. Мне не хотелось обманывать тебя, но он был моим лучшим другом. Когда я понял, что он влюблен в Аню, я не мог выдать его. Они казались... – Пол опустил глаза, затем поднял их и посмотрел на побледневшую Роуэн. – Они казались такими счастливыми.
– Понимаю... – Вот теперь ее на самом деле тошнит. Грег не только изменил ей, но, очевидно, собирался бросить ее ради другой женщины. Ей хотелось в бешенстве вскричать: «Что во мне не так, если он хотел поступить подобным образом?» Но она сдержалась. – А что с ребенком? Как Аня обеспечивает себя? Я поняла, что она потеряла работу, когда забеременела.
Эван бросил на Роуэн настороженный взгляд, но ему удалось придержать язык. Он понял, что она должна спросить об этом, как мучительно больно ей бы ни было. Нельзя запретить ей задавать вопросы, которые интересуют ее.
– Сейчас ей приходится трудно, но у нее появилась надежда, что ее подруга, у которой тоже есть дети, будет присматривать за ребенком, когда Аня найдет работу.
– Ну, хорошо... – Роуэн вздохнула и дрожащей рукой провела по мягким каштановым волосам. – Может быть, я могу помочь? Грег оставил мне немного денег, и я могла бы поддержать ее. Это ведь справедливо, потому что она мать его ребенка. Ты так не думаешь?
Пол был захвачен врасплох неожиданным предложением, но оно заметно приободрило его.
– Очень благородно с твоей стороны, Роуэн, но ведь это тебя не касается, разве не так?
– Меня не касается, что мой муж завел ребенка с другой женщиной, а потом умер, попав под машину? Тогда кого же это касается, Пол?
Внезапно у нее слегка дрогнул голос, и острая боль пронзила сердце Эвана. Его большая ладонь легла на дрожащую руку Роуэн и сжала ее. Затем он посмотрел Полу прямо в глаза и сказал:
– Ты представляешь, что ей пришлось пережить? Какую пытку? – Гнев начал охватывать его, но ради Роуэн Эван пытался держать себя в руках. Однако к черту вежливость и хорошие манеры, потому что он видит, как она страдает. – Неужели у него не было ни капли совести? Ему не было стыдно того, что он делает?
Пол покраснел.
– Он говорил, что сожалеет, но что они с Роуэн... – бесцветные глаза Пола на мгновение задержались на ней, – что они уже перестали общаться. Он сказал, что никого не искал... это просто случилось.
Перестали общаться? Видимо, они по-разному воспринимали брак, вот и все. Как только он возвращался с задания, ей не терпелось узнать, как оно прошло, что случилось, с кем он разговаривал. Хорошо ли он долетел? Удалось ли ему нормально питаться? Скучал ли он по ней так, как она скучала по нему? Вероятно, Грег вообще не слушал ее.
В то время как она радостно щебетала, его мысли витали где-то далеко. Роуэн пришла к единственному возможному заключению – она просто не удовлетворяла своего мужа как женщина, иначе он не влюбился бы в другую.
Чувствуя подступающую тошноту, она протянула руку за кожаной сумочкой и поднялась с дивана. Повернувшись к Эвану, Роуэн увидела, что он уже возвышается над ней, и в его глазах, с тревогой устремленных на нее, сквозит сочувствие, желание защитить и еще какое-то непонятное чувство.
– Я думаю, что теперь можно отправляться домой.
– Мне жаль, Роуэн. Я понимаю, что все это так сложно. – Пол поднялся, смущенно почесывая в голове.
