— Хочу воодушевить тебя на прощание. Шон Мак-Манус предпочитает семейных сотрудников, он говорит, что это повышает у них чувство ответственности и сильнее привязывает к месту работы, чем что-либо другое. Он прав: человек, обремененный семьей, сто раз подумает, прежде чем оставить насиженное место.
— Спасибо за намек, — съехидничала Дебра. — Даже если мои отношения с Лоуренсом зайдут далеко, то меньше всего меня будет интересовать мнение начальства по вопросу брака и семьи.
— Но Лоуренс не тот человек, который позволит манипулировать собой, — засмеялся Роберт. — Однако мне пора ехать. Я обещал Жеки позвонить, когда приеду домой.
— Спасибо за все! — Дебра порывисто обняла его.
Он не годился ей в отцы по возрасту, слишком молод. Но именно дочерние чувства она испытывала к этому спокойному, рассудительному мужчине. Судьба распорядилась так, что девушка не имела ни матери, ни отца. И именно в отношениях с Робертом и проявлялась нерастраченная дочерняя благодарность и любовь.
— Тебе будет нелегко, — напутствовал он. — Иногда будет казаться, что ты одна тянешь весь этот тяжелый воз, и поначалу так оно и будет на самом деле. С человеком, так глубоко прячущим свои чувства, как Лоуренс, очень сложно. Терпения тебе, Дебра.
За весь вечер прозвучало много намеков, но тем не менее тайна по-прежнему оставалась тайной. Что же это такое? О чем именно Лоуренс отказывался говорить? Ясно лишь одно: это нечто сильно повлияло на его дальнейшую жизнь. Дебра понимала, что был один-единственный способ все прояснить…
Войдя в дом, она вдруг почувствовала, что сейчас как никогда нуждается в его присутствии, его сильных объятиях, прогоняющих прочь все волнения и сомнения. Часы били полночь, пора спать. Где ты сейчас, Лоуренс, что делаешь?
Кто-то постучал в дверь. Ее сердце подпрыгнуло от радости, когда, открыв, Дебра увидела на пороге своего возлюбленного. Она замерла на месте от неожиданности, не зная, что ей делать, броситься ли ему на шею, или просто стоять.
— Так вот, значит, как все кончено между тобой и твоим женатым любовником?! — прогрохотал он, проходя в дом и хлопая дверью.
Его лицо было искажено от ярости. Несмотря на это, Дебра заметила, что вид у него усталый и измученный.
— Не могла дождаться, когда увидишь его, когда наконец прыгнешь к нему в объятия? Ты совсем потеряла совесть! Неужели тебе не стыдно за свои грязные козни, лишающие законную жену мужа, а детей отца?
— Лоуренс… — перебила она.
— Прекрати притворяться и разыгрывать невинность! — взорвался он. — Это до добра не доведет! Я все видел собственными глазами, тебя и его вместе, в его машине. Ты, двуликая потаскуха, надеялась одурачить меня?
— Лоуренс, о чем ты говоришь? — В ее голове все перемешалось.
— Ты прекрасно знаешь, о чем речь! О твоих шашнях с Робертом! Как только Жаклин сказала мне, что опасается за свою семью, я понял, что происходит. В принципе все в порядке вещей, не так ли? Молодая талантливая журналистка и опытный шеф, старше ее. Уверен, ты даже не задумывалась, что станет с его женой и детьми. Тебе нет до них никакого дела, так ведь?
— Ты… Ты считаешь, что у меня роман именно с Робертом? — Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть от потрясения.
— Я не думаю, я знаю это! Я видел вас в машине. Боже! Стоило мне только отвернуться, и ты уже в его объятиях! Ты, видимо, считала меня полным дураком. Все твои робкие протесты, стеснительность, и тем не менее, — он бросил на Дебру испепеляющий взгляд, — полагаю, ты догадалась о моих намерениях?
— Твоих намерениях? — эхом повторила Дебра.
Она не понимала, почему он считает их с Робертом любовниками. Все ее попытки объяснить ему и рассказать правду прерывались грозными криками и новыми обвинениями.
— Ох, только не разыгрывай невинную деву! По всей вероятности, ты поняла, что я собирался положить конец вашему роману, притворясь влюбленным в тебя.
Она застыла на месте, его слова, словно молния, поразили ее. Сердце сжалось от острой боли, она едва могла дышать.
— Не пытайся разыгрывать уязвленное достоинство, — недовольный ее реакцией, хмуро бросил он.
Но Дебра не слышала его. Жизнь постепенно возвращалась к ней, и она робко спросила:
— Ты хочешь сказать, что притворялся?
Ее голос звучал глухо. Она посмотрела на Лоуренса полными страдания глазами, губы мученически подрагивали.
— Ой, да ладно тебе! Спектакль окончен! Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Нет… Боюсь, что нет.
Его секундное замешательство и сомнение сменились враждебностью и холодностью.
— У тебя роман с Робертом, — обвиняющим тоном произнес Лоуренс. — Когда Жаклин умоляла меня принять этот пост, предложенный ее отцом, она сказала, что от этого зависит счастье их семьи. Жаклин мне как сестра, и она никогда ни о чем прежде не просила меня.
Дебра закрыла глаза, стараясь собраться с силами и попытаться мыслить трезво.
— Это она сказала тебе, что у нас с Робертом роман? — с недоверием спросила она.
— Не в таких выражениях. Этого и не требовалось. Едва она упомянула семейные проблемы, как я сразу понял, что тут замешана другая женщина. Для этого особого ума не требуется. Перед тем как вступить в должность, я заехал к ним и слышал, как Роберт поет дифирамбы в твой адрес.
— А тогда… на вечере… ты сразу догадался, кто я такая?
— Нет, не сразу. Но у меня появились подозрения.
Это был какой-то кошмар, не иначе! Дебра хотела сказать ему, что он ошибается, поведать всю правду, но не могла: мешала боль, которая жгла ее изнутри.
— И ты с самого начала решил встать между мной и Робертом?
— Я намеревался во что бы то ни стало сломить тебя, — безжалостно подтвердил он.
— А… А прошлый уик-энд? Все твои слова и чувства, значит, были притворством?
Лоуренс опустил глаза и отвернулся.
— Мне показалось, что ты увлеклась мною, — со зловещей усмешкой произнес он, пожав плечами. — И я решил тебе подыграть, будто бы твое чувство взаимно, надеясь тем самым отвлечь твое внимание от Роберта. Но ты хитрее, чем я думал. Скажи мне, — грозно потребовал он, схватив ее за плечи и сильно встряхнув, — ты рассказала ему о наших с тобой любовных утехах?
Нет, этого кошмара не может быть на самом деле! Но все обстояло именно так. Дебра была ошеломлена и не знала, как защитить себя от его несправедливых обвинений. Да разве это важно теперь, когда он признался, что она безразлична ему? Ведь он сам только что сказал об этом.
— Ну, ты сказала?
Господи, о чем? Она ничего не понимала.
— Неужели даже сейчас ты не можешь не разыгрывать невинность? — с горечью выдохнул он. — Знаешь, в прошедший уик-энд ты почти убедила меня, что я был первым мужчиной, который касался твоего тела… Сколько денег тебе надо, чтобы ты оставила Роберта в покое? Сколько?
